Тихий холм

- Вот, значит, даже как, - протянула Хизер. Наконец-то Винсент сознался. Но даже сейчас – не до конца. Он не сказал, что боится рождения Бога – боится, что в Рае, который пророчит Клаудия, ему не будет места. Этим человеком двигал страх. Когда Хизер поняла это, вся загадочность и импозантность Винсента вдруг спала с него, как полупрозрачное покрывало, и она увидела перед собой тщедушное, напуганное, но не желающее в этом признаться существо. Хизер даже поморщилась от внезапного откровения:

- Я поняла. Ты хочешь использовать меня, чтобы я остановила Клаудию. Знаешь что?

Винсент молча покачал головой.

- Делай сам свою грязную работёнку, - Хизер выпрямилась, чтобы уйти. Суставы, успевшие затечь за короткое время, громко хрустнули.

- Мою грязную работу? – капризно возмутился Винсент и сделал шаг в сторону, загораживая ей путь. – Мою? Да ты заинтересована в этом прежде всех других!.. Ты ведь тоже ненавидишь её!

Хизер остановилась и вопросительно посмотрела на его разгорячённое лицо. А ты, бой? Под её ироничным взглядом Винсент вдруг засмутился, опустил взгляд на неубранный пол и невнятно пробормотал:

- Ты единственная, кто сможет её одолеть. Я... У меня нет сил. Кроме того, - он поднёс указательный палец к губам и блаженно улыбнулся, - я всегда ненавидел горячее... и сладкое тоже...

- Да неужели? – Хизер подбоченилась и чуть наклонила голову. Щёки Винсента порозовели, но он продолжал разыгрывать невозмутимое спокойствие:

- Я просто ищу себя в этом мире. Каждый делает это в меру сил. Так почему же...

Вдруг он сжал кулаки и весь подался вперёд:

- И, ради Бога, не смотри на меня так! Знаешь, что я тебе скажу? Ты – худший человек из тех, кто находится в этой комнате!

Он победно осклабился, увидев, как Хизер испуганно отпрянула назад:

- Да-да. Думаешь, зачем ты сюда пришла? Я тебе скажу. Ты пришла за ними. Ты испытываешь удовольствие, слушая их бесполезный плач. Тебе нравится, когда ты наступаешь на них

и крушишь их жизни! И кто после этого ты? А?

- Что?..

Хизер уже горько жалела о том, что поддразнивала Винсента. Этот человек умел быть очень плохим. Что он имеет в виду? На кого она наступала и...

Нет, ни на кого. Это просто слова. Он злится, что она раскусила его, и хочет привести её в смятение.

... прямо в рыло. Потом она наблюдала за тем, как существо бьётся в судорогах, и коротким пинком в основание шеи заставила его угомониться навсегда.

Воспоминание не столь далёких дней. Как разбитое зеркало в углу тёмной комнаты.

- Ты о монстрах?

- Каких монстрах? – Винсент удивлённо поднял брови и просиял. – Ах да! Так они для тебя выглядят как монстры?

Керосиновая лампа потухла перед взором Хизер. Она подумала, что ей послышалось, но нет, Винсент стоял перед ним и горделиво улыбался, готовый повторить свой страшный вопрос.

Монстры. Как она не понимала... Их не могло быть так много. Чудовища не сумели бы взяться из ниоткуда в таких количествах. Эти собаки. Пауки. И Леонард. Все ужасные создания, которых она рубила, кромсала, пичкала свинцом на всём протяжении пути.

Так ОНИ для тебя выглядят как монстры?

Это были не монстры!

глава 22

Что я наделала?!

Крик так и норовил выскочить из горла. Хизер пришлось изо всех сил прижать ладонь ко рту, чтобы не закричать. Но от этого стало лишь хуже. Тошнота отдалась в желудке переворачивающимся чаном. Винсент ушёл где-то далеко и стал маячащим среди полок коричневым силуэтом.

Тебе нравится, когда ты наступаешь на НИХ и крушишь ИХ жизни! И кто после этого ты?

Не может быть, не может быть, не может...

- Это была всего лишь шутка, - Винсент самодовольно рассмеялся из глубин космоса. – Успокойся.

Шутка? Хизер отняла ладонь со рта и посмотрела на собеседника с горящим негодованием. Какая шутка?! Как он мог так пошутить? За это убить мало!

Она понемногу приходила в себя, пока Винсент деловито расхаживал между полок, словно стараясь что-то вспомнить. Лампа разгоралась вновь, стены вернулись из путешествия в черноту. Хизер не выдержала и глубоко прерывисто выдохнула. Шутка, значит. Да уж, Винсент всегда знал, чем можно её пронять. Это было предупреждение – не стоит надо мной насмехаться. И оно замечательно подействовало – у Хизер отбило всякое желание не только подтрунивать, но и вообще видеть человека в коричневом камзоле. Осталась только глухая ненависть, тонущая за напускным безразличием. И чёрный осадок в душе, который не верил в шутки и всё визжал: ... и крушишь их жизни! И кто после этого ты?

- Кстати, - Винсент наконец вроде вспомнил, что хотел, - совсем забыл спросить. Ты взяла печать Метатрона?