Тихоня в змеиной яме

— Душа моя, ты совершенно ничего не понимаешь в развлечениях, — с тяжелым вздохом констатировал парень. — Знаешь ли, не так часто дают возможность поработать с таким объемом материала сразу… У нас на факультете лишнего трупа не допросишься даже перед сдачей экзамена.

Наверное, лорд Фелтон уже не раз и не два пожалел, что сын поступил именно на некромантию. Никакого почтения к могилам предкам и близко не наблюдалось. Один только исследовательский интерес… Правильно говорили, что некроманты — все на голову ушибленные. Особенно талантливые… А Кассиус Фелтон несомненно был талантливым… и увлеченным. Даже слишком увлеченным, он порой даже трепетной Ребекке умудрялся что-то восторженно рассказывать о пытках и прочих прелестях своего нелегкого ремесла.

— Для меня массовое разупокоение родственников — это вовсе не развлечение, — упрямо поджала губы Скотт, кажется, намереваясь до последнего отговаривать друга детства от сумасшедшей затеи. — Это, в конце концов, аморально! Нельзя беспокоить покой мертвых, если есть другие способы узнать правду! К тому же, как ты справишься с таким количеством? И твой отец наверняка будет против того, чтобы ты громил ваш фамильный склеп.

Я решила высказать свое мнение, раз уж и идея изначально была моей.

— Вот-вот. Подозреваю, лорд Фелтон взбесится, когда кто-то посягнет на кости его благородных предков. А нельзя ли как-то узнать все… без некромантии? Да может, и не было никаких внебрачных связей? Я же так ляпнула, наобум, — зачастила я, пытаясь как-то отговорить парня от такой задумки.

Ребекка кивала на каждое слово, пытаясь донести до Фелтону всю абсурдность затеи с разупокоением предков.

Полоз озадаченно нахмурился, потер виски и принялся размышлять. С каждой секундой он мрачнел все больше.

— Черт… Интересно, какую вообще концентрацию крови нашей семьи Писание учитывает? Или все-таки это натворил кто-то из моих учтенных родственников? Одна головная боль от этой магической родословной…

От последнего заявления я выпучила глаза. Да за родословную Полоза половина студентов нашего университета душу бы заложила! Я даже боялась представлять, сколько предков-магов у него имелось!

— Кассиус, а что может произойти из-за пробуждения Темного Писания? — осторожно спросила Ребекка.

Вот мне тоже было интересно, чем нам это грозит. По логике вещей, если вокруг такой штуки выстроили университет, то она не должна быть слишком уже опасна… Или должна?

— Ну… Судя по тому, что сохранилось в наших семейных преданиях, должен начаться локальный конец света: мор, голод, мертвые восстают из могил и далее по списку, — сообщил Фелтон с подозрением глядя в окно. Должно быть, искал признаки грядущего апокалипсиса. Пока наблюдался только все тот же, уже до печенок доставший, туман.

— Собственно говоря, поэтому мой предок, лорд Бенедикт Фелтон, так легко согласился передать в собственность тогдашнего Магического совета эту штуку. Работала она, конечно, неплохо, но побочные эффекты были таким, что использовать — себе дороже.

Вот же хитрые гады! Подсунули в знак своей лояльности тогдашней власти то, что уже и сами не хотели использовать… А члены Магического совета поди готовы были плясать от радости, отжав у старинного темномагического рода артефакт.

— То есть вы его усыпили и с легким сердцем отдали? — не скрывая иронии, спросила я у Фелтона. — Облапошили всех, верно?

Полоз невинно улыбнулся и развел руками.

— Не могу сказать ничего конкретного, меня тогда не существовало даже в проекте. Но, подозреваю, та сделка принесла немалую выгоду. Это наше семейное кредо «Удвой выгоду при любой сделке».

Так и знала. Вот так и знала, что все эти покаяния темных магов — это просто одна большая афера.

— Поэтому мы никогда даже не думали о том, что Писание стоит вернуть. Нет уж, пусть лучше другие мучаются.

Вот так и выглядит подлинная подлость: пусть другие мучаются с тем, что мы там насоздавали, и еще и искренне считают, будто нас победили.

Тут уже не выдержала Ребекка.

— Но зачем тогда охранять артефакт, которым все равно никто не может воспользоваться, кроме членов вашей семьи?

Полоз хитро и как-то очень уж мрачно улыбнулся.

— Ну, положим, воспользоваться Писанием могут не только Фелтоны. Другое дело, что из этого в конечном итоге выйдет.

Готова была поспорить, что ничего хорошего выйти не должно было. Теперь у меня возникло огромное подозрение… Просто огромное… А сдались ли действительно темные маги, когда согласились подчиняться чужим правилам? Или все вот так выкрутились? Фелтон сидел с самым невинным видом, какой только можно было себе вообразить. Взгляд совершенно детский, такой беззащитный, еще и длинными ресницами хлопает. А ресницы у Полоза имелись на зависть любой девушке…

Наверное, когда темные маги признавали поражение несколько веков назад, они тоже делали вид, будто они совершенно ни при чем.

— В чужих руках Писание может стать чудовищно опасно и совершенно неуправляемо. Чего, как мне кажется, не нужно никому. Так что, по сути, тут все взаимовыгодно, не так ли?