Тихушник (СИ)

Услышав эти слова, я понял: меня развели, как лоха. А может, шеф что-то напутал, не разобрался в ситуации — опыта у него оперского маловато, даром, что кандидат юридических наук? Из славного города Тюмени его направили к нам — якобы там люди неглупые живут, могут нам, дуракам, помочь лучше бороться с преступностью. Своих, местных, не могли найти на такую большую должность, вот и решили к нам варяга прислать с учёной степенью. И то такую «учёную степень» можно запросто на халяву заполучить — попросить друзей и они за тебя напишут диссертацию. Девяносто процентов так и делают. Я посмотрел на лицо Бориса Геннадьевича — его выражение ясно говорило: не пора ли вам, господа лохи, с этого кабинета валить, пока прокуратура ласты вам не склеила?

— Товарищ подполковник! Прикажете — могу и неделю подождать, — ответил я по уставу шефу, отводя от себя удар гнева Кузьмича и переводя этот удар на него.

Внутри меня всё кипело, лезли в голову разные мысли — «у тебя же есть пистолет, прострели ему яйца, чтобы было неповадно своих коллег так подло подставлять, играя в свою игру!.. Эту игру я уже знаю, но скоро её вам, суки, прикрою, и место вам будет в одном строю — дорожных проституток…»

— Кузьмич, мы тут разобрались, — сказал я, идя на опережение, чтобы ситуация развивалась уже по нашему сценарию, а не по кузьмичовскому. — Оказывается, ошибка вышла, зря обвинили вас в получении полутора миллионов. Сами понимаете — бывают и в нашей работе просчёты. Видимо, в Москве не разобрались и дали нам указание изъять у вас документы. Какие цели преследовали наши боссы — неизвестно, но, я думаю, мы разберёмся. Извините, если, что не так.

— Ничего страшного, понимаю — исполняете приказ. В документах всё правильно написано — деньги, полтора миллиона, я получал, как вознаграждение за проделанную работу, а не взятку, как вы думаете. Документы на них я вам покажу. Приходите денька через три, я вам копии отдам — сказал нам Кузьмич, снова расплывшись в саркастической улыбке.

Выйдя из кабинета, мы попрощались с секретаршей. Я посмотрел на сидящего в приёмной сына нашего генерала и задал мысленно себе вопрос: «Тебе это надо? Лезть туда, куда не нужно, — больше всех надо? Совать свою бестолковую голову туда, где все кругом повязаны в коррупции? Её могут отвернуть так, что и в могилку не положат — никто не найдёт. В дорожной яме с водой будет лежать, в целлофановом мешке с привязанным грузилом. Ты что — современный Дон Кихот? Только у него противники были — ветряные мельницы, и то не настоящие, а у тебя персонажи сидят в органах власти, и они — серьёзнее, и с копьём на них не ходят. Наступили в стране такие безнравственные времена, что слова „Честь“ и „Отечество“ не в почёте — только и напоминают, что те времена, когда у власти были коммунисты. А сейчас, каких только партий в стране нет: правые, левые, либералы, и всякие разные „причиндалы“ — чёрт ногу сломит, — и все „бьются“ за „советскую власть“. Ну ладно, Бог с ними… Нужно самому как-то из этой грязи выбираться быстрее».

— Борис, ну что скажешь на этот цирк?

— А что можно сказать? Нас «в тёмную» развели. Сам уже, как и ты, подумываю идти на пенсию и пчеловодством заняться. Пчёлы хоть и кусаются, а всё же — свои.

— Даже не знаю, что и подумать о поступке нашего маленького шефа… То ли, как мы, «попал в жир ногами», то ли умысел денежный имеет? Чужая душа — потёмки, в его мозг не заглянешь. Ладно, не будем о грустном, время покажет. Давай лучше о «музыке» поговорим, У тебя, чем дело закончилось с зерном из Казахстана, которое должно к нам поступить в область?

— Зерна нет и денег нет, — ответил Борис, тяжело вздохнув, будто деньги были его, а не областного бюджета. — Представляешь? Целых восемнадцать миллиардов рублей, старыми деньгами, прилипли в чьём-то кармане, а крайний остался областной чиновник. Видимо, не всё так гладко его друзья просчитали в этой сделке: пообещали золотые горы, а он и повёлся на это, перечислив деньги на элеватор в Казахстан. Халатно отнёсся к этой сделке, не проверив всю цепочку, понадеялся на своих друзей из коммерческой организации — вот и пострадал. Следователь ходатайствует об его аресте. Думаю, удовлетворит его просьбу: закроют лет на пяток, на суде сделают крайним, а остальные отскочат. Оказывается, такого количества зерна на элеваторе для этой сделки не имелось, как и людей, — все участвующие лица подставные, а фирмы зарегистрированы где-то в Калмыкии.

— Не понял… Ты же был в Казахстане — что, денег и зерна не нашёл?

— Почему? Нашёл кое-какие концы в этой сделке — зерно на элеваторе хранится, но оно уже давно продано — имеет своих хозяев. Развели наших бестолковых чиновников, как кроликов: они заплатили деньги подставной фирме, которую в документах указали коммерсанты, чтобы меньше платить за растаможку зерна, — понадеялись на русский авось, может, проскочит. Но не удалось. И зерна нет, и денег тю-тю, — ищи ветра в поле.