Тимур. Тамерлан

Князь Багдада хотя и признавал власть Тамерлана, но втайне находился в переписке с Баязетом, желая перейти на сторону турка. Тамерлан перехватил сию переписку, пришёл в ярость и отправился громить неверного князя багдадского. Сперва он захватил Мосул — важную крепость в верховьях реки Тигр. Далее, идя берегом реки сей, явился под стены Багдада. Стояло лето, и знойно было так, что лошади валились замертво, будто кто бил их по голове дубиною. Семь седмиц длилась тягостная осада. Наконец град сдался на милость победителя. Как водится, поначалу изверг обещал народу багдадскому наказать лишь власть имущих, но злонравие его разве ж могло остановиться на малом кровопролитии! Вновь гробница праведника Абу-Ханифа сделалась предметом гнева смертоносного. Осмотрев, в каком виде она содержится, Тамерлан остался недоволен и молвил: «Яко я есмь распространитель веры праведной, то пеняю вам, жители Багдада, что не печётесь о величии могил священных, а за то начинаю карать вас». Зная уже, что пощады не будет, багдадцы прыгали в реку Тигр, но и там вылавливали их лютые чагатаи, дабы предать казни. Сотню башен из голов человеческих построил Тамерлан вкруг Багдада и почти полностью искоренил население дивного града. Всюду лежали трупы, мгновенно разлагаясь на невиданном зное. Город наполнился зловонием ужасным, так что подданные Тамерлана едва унесли ноги и чуть было сами не задохнулись от смрада. О, ежели есть ад, то не серою должно там двошить, а смрадом разложения человеческого мёртвого тела!

Оставив по себе ещё один след мрачный, Тамерлан отправился вспять по берегу Тигра на полночь и по прошествии времени вновь очутился в Грузии, откуда ему казалось сподручнее начинать войну противу Баязета. Слыша о жестокостях Тамерлана в Мосуле и Багдаде и о приготовлениях к войне против него самого, Баязет стал слать царю Самаркандскому льстивые письма, склоняя того к миру. Сам же имел неблагоразумие приютить у себя некоего турка по имени Кара-Юсуф, который был разбойник и грабил многие мирные караваны, идущие на поклон к святыням мусульманским — Медине и Мекке. Тамерлану же нужно было любого повода для вторжения на землю Баязета — и се, повод таковой представился.

В то время войска Тамерлана зимовали в Грузии, и на небеси явилась хвостатая звезда, комета, из-за которой многие звездочеи пытались отговорить Тамерлана идти войною на Баязета. И средь тех звездочётов даже любимец Тамерланов, Шемс ад-Дин Мелеву, предсказывал дурное. Одначе желание войны было у злодея столь велико, что стоило лишь одному из книжников, Абдулле Лисону, сказать иное, как Тамерлан принял решение воевать с турком. Абдулла же Лисон объявил, будто, войдя в знак Овна, хвостатая звезда предвещает дурное Баязету и с востока придёт рать великая, которая завоюет всю его страну Анатолию. А средь чагатаев та Анатолия ошибкою зовётся — Рум.

Весною Баязет прислал к Тамерлану послов, и царь Самаркандский объявил им свою волю идти воевать страну государя ихнего. И отпустив послов передать ту волю Баязету, Тамерлан следом за ними двинул рать свою на запад. Дойдя до Себаста, он в начале лета вновь принял у себя послов Баязетовых, кои от имени султана своего уговаривали завоевателя примириться. Тамерлан же явил послам всю пышность войска своего, имеющего до восьмисот тысяч воинов, и объявил, что идёт на Анкару, главный город Баязета после Бруссы.

Далее, действуя зело умно и расчётливо, Тамерлан принялся покорять Анатолию и вскоре подошёл к Анкаре, причём в последние три дня он двигался столь стремительно, что прошёл не менее ста пятидесяти вёрст единым махом. Истинно, сам диавол способствовал своему сыну Тамерлану!

Началась осада, во время которой стало известно, что Баязет со всей своей ратью приближается. Тогда, прекратив осадные работы, Тамерлан пошёл встречь своему сопернику, и вскоре произошло великое сражение, вмиг решившее судьбу и Баязета, и всего похода турецкого. Бой начался рано утром. Правое крыло чагатаев бросилось на левое крыло турок. Но на левом крыле турок стояла доблестная армия сербская под предводительством полководца Стефана. Сербы же народ великий своим мужеством и несгибаемостью в битвах. Как ни страшны были чагатаи, а Стефан-серб отразил их натиск, нанеся великий урон.

Тогда Тамерлан приказал своему главному воеводе Джеханшаху вести левое крыло войска и напасть на правое крыло Баязетовой рати. На правом же крыле у Баязета было войско, состоящее из разных племён — из татар, которые некогда бежали к турку после гибели Золотой Орды, из фрязей и немцев и даже из русичей, а руководил правым крылом воевода Перислав. Сей Перислав был из русских земель родом, но ни в своей стране не сгодился, ни Баязету службы не сослужил и был убит рукою самого Джеханшаха, а всё крыло правое смялось, и чагатаи стали истреблять его лоскутами.