Тёмное наследие

Ноги мои задрожали, но через мгновение я поняла: это не я поддалась панике – землю действительно потряхивало, при пробуждении мне это не почудилось. Снег шел волнами, будто вода, и вокруг гудело, словно вот-вот нас должна была засыпать лавина.

«Какая лавина, трусиха? До ближайшего склона несколько километров».

Глаза привыкали к тусклому свету, и я разглядела над двумя другими вулканами тонкие дымки, будто они покуривали, поглядывая на соседа, и думали: не пора ли нам тоже показать себя?

Я вздохнула и на слабых ногах пошла к мужчинам. Они, похожие на разноцветных идолов в своих лыжных костюмах и масках, кружком стояли вокруг непонятно как горевшего костра. Увидели меня, расступились, пропуская к огню, и я, продрогшая, подошла к пламени так близко, что ощутила, как краснеет и натягивается кожа на лице.

– Ваше высочество, – по голосу я узнала Львовского, – возьмите.

Он впихнул мне в руки большую термокружку, и я поспешно отпила из узкого отверстия. Горло ошпарило горячим так, что на глазах выступили слезы, но тело мгновенно отпустило, и я поняла, как же ужасно замерзла. Глотнула еще раз – вкусно, сладко. Хорошо. Совсем не обжигающе – это мне показалось по первости. Сейчас еще покурить, и жизнь совсем наладится.

Но судьба, видимо, решила, что хватит с меня приятных авансов, ибо следующие несколько часов стали самыми скучными в моей жизни. Мужчины большую часть времени молчали, изредка перебрасываясь словами, я прислушивалась к ним, бродя по кругу, усеивая окрестности окурками – уже подходила к концу пачка, и светлело за извергающейся горой небо, а ничего не происходило. Разве что все больше тряслась земля, вулкан, кажется, загудел в десять раз сильнее – и над соседним, который находился ближе к нам, вырос огромный дымный гриб. По склону потекла первая красная нить, расширяясь у истока. Я повернулась – так точно, третий уже плескал лавой, и она переливалась через край, как суп из кастрюли.

Злоумышленники тоже впечатлились, начали тревожно переглядываться.

– Я поставил щит, – сдержанно успокоил их высокий и худощавый маг с пронзительными темными глазами. По-блакорийски, но с заметным рудложским акцентом. – Лава сюда не пройдет, даже если поток успеет дойти. Оливер, как там у тебя? Чувствуешь что-нибудь?

– Ничего нет, господин Черныш, – резко бросил Брин (я узнала его по обширности талии). Эту фразу он повторял уже несколько раз, и с каждым повтором в голосе мужчины слышалось все больше отчаяния и раздражения.

– У нас совсем немного времени, – сухо проговорил его собеседник. – К утру наверняка уже несколько человек будут знать, где она и Свидерский.

Я подавилась готовым сорваться с губ возгласом. Они еще и Свидерского ухитрились поймать? А названный Чернышом продолжал:

– Есть разные методы поиска. Не хочется, чтобы нас здесь блокировали. В любом случае держитесь рядом, я способен удержать щиты долго, несмотря на то что стихийная активность периодически ослабляет их, и вывести нас. Но это потребует максимум сил, поэтому предпочтительнее вернуться в менее геоактивное место на снегоходах.

Они совсем перестали стесняться, обращались друг к другу по именам и фамилиям, и все отчетливее я понимала: вряд ли меня отпустят – я уже знала достаточно, чтобы их всех попросту уничтожили.

* * *

Примерно в это же время в Великой Лесовине вышел из длительного транса длиннобородый старый маг. Поцокал раздраженно языком, восстанавливая координацию движений, что-то нелестное пробормотал про одного старого знакомого и взялся за карту Блакории с отмеченными координатами для Зеркал. Поводил пальцем, вспоминая ориентиры, увиденные во сне, хлебнул тоника, изготавливаемого по патенту его гениального ученика-природника, и начал терпеливо, вливая невиданное количество энергии, выстраивать Зеркало.

Это было трудно. Почти невозможно. Но Алмаз Григорьевич был очень зол и очень упрям.

* * *

Более полутора месяцев назад…

Не все королевские дворцы и военные объекты охранялись так же надежно, как владения профессора Черныша. Один из старейших магов Туры давно выбрал для проживания север Блакории. Выкупил у государства узкую долину, треугольником вклинивающуюся в горный массив – склоны вокруг были высокие, обрывистые, неприступные. Единственный вход в долину перегородил щитами, взломать которые могли один-два человека в мире, и выстроил себе в горлышке ущелья удобный и функциональный дом, из которого каждый день ходил на работу в научно-магический исследовательский институт в Дармоншире и обратно. Данзан Оюнович не терпел лишних людей в доме, но иногда брал учеников, которые жили рядом, в небольшом коттедже.

Здесь и нашли прибежище потомки Черного Жреца.