Тёмное время

– Да, добрый воин, – подтвердил старший ливов. – Опытный. Просто так он не станет в темноте по лесу блуждать. Вот сейчас, как только доедите свое варево, возьмете с Улдисом его десяток да пройдетесь по следу дозора. У тебя там хорошие следопыты есть, толстяк. Слышал, что я сказал? – И он кивнул сидящему рядом коренастому крепкому воину, доскребающему еду из своей миски.

– Слышал, Андис! Кто-то бродит, как шатун, по лесу, а нам его потом искать, – пробурчал недовольно крепыш. – Опять люди не отдохнут, а впереди неизвестно еще сколько дней пути по эстским болотам.

– Не ворчи, дома в своих хижинах отлежитесь, если живыми назад вернетесь! – нахмурился Андис. – Что-то птицы нынче распелись, странно это, – негромко пробормотал он, вслушиваясь в ночные звуки. – Как ветер тучи разогнал, выветрилось немного, ну вот, похоже, и они повылазили из своих гнезд. Вон как трели выводят, даже немцев порой перебивают.

Действительно, из леса вокруг стоянки раздавалось пение зарянок и дроздов. А у соседних с ливами больших костров и правда было шумно. Оттуда разносились громкие крики и хохот.

– Шумно себя ведут, – неодобрительно покачал головой Улдис. – Словно после хорошей охоты в рижских лесах веселятся. Нельзя так на чужой земле!

– А ты пойди и замечание им сделай, – усмехнулся Друвис. – Может быть, они тебя послушают, усовестятся да и угомонятся на ночь уже.

– Ага, или меня угомонят! Как же, разве может вонючий лив своим немецким хозяевам указывать! – с горечью проворчал крепыш, поглаживая ножны своего меча.

– Тихо ты, больно болтливый, как я погляжу, стал! – выкрикнул старший, пресекая разговоры на опасную тему. – Не в своей хижине у очага сидишь, Улдис! Забылся?! Все уже, все доели? Давайте, хватит бока тут греть, поднимайте десяток и идите туда, куда вам и было сказано! Друвис, и ты с ними пойдешь, заодно еще раз нашу сторожу проверишь! Пусть бодрятся пока, немного им там приглядывать осталось!

Дюжина воинов вышла со стоянки и направилась вниз по склону.

– Аусмис, Лаздин, вы здесь? И куда опять залегли?! – выкрикнул Друвис, оглядывая тот куст, за которым только что недавно сидел караул.

Людей там не было, и он отодвинул в сторону ветку, чтобы догнать своих спутников. На его руку с куста капнула красная капля, и понимая, что случилось страшное, ливский воин потянулся за мечом. Щелкнул самострел, и тяжелый, остро заточенный болт с глухим стуком разорвал стальные звенья кольчуги на груди. Раздался резкий свист, и десятки стрел, болтов и копий ударили по стоянке и по маленькому отряду в лесу.

– Все в крууг! – заревел рыцарь, выхватывая свой меч. Хрустнула пробитая кость черепа, и он свалился под ноги своим оруженосцам, выстраивающимся со щитами вокруг его тела.

– За мной! Быыстро! – закричал Андис, и четыре десятка ливов бросились вслед своему командиру к ближайшим зарослям. Из них навстречу отряду вылетели стрелы и копья, и около десятка пробитых ими воинов попадало на траву.

– Айвар, в сторону! Отводи свой десяток с пути, не удержим мы их, пусть пробегают, потом всех догоните! – выкрикнул Ванька Изборский и отбил удар меча высокого немолодого воина. Тот, не останавливаясь, тоже что-то прокричал своим и нырнул в лесную темень. – На! – Пластун хлестнул клинком следующего набегающего на него воина, прорубил ему грудину и сам еле увернулся от бокового удара копья. Рыжеволосый эст, отступая сбоку, отбил его в сторону, и они вместе с русским смогли отойти с пути врагов. Мимо них пробежало около двух десятков врагов. Эст резко, с выдохом метнул свое копье им вслед, и оно вошло самому крайнему в спину.

А в центре ночной стоянки в это время уже добивали немцев. В освещенный светом круг били стрелы и самострельные болты. Поняв, что устоять против такого врага они не смогут, воины побросали свои щиты и попытались скрыться вслед за ливами. Но здесь путь для них был уже перекрыт. Из темноты выступила плотная стенка воинов в шлемах, сверкнули их мечи и наконечники копий. Те несколько человек, которые метнулись на прорыв, упали на землю, и два десятка оставшихся от рижской части отряда сложили к ногам оружие.

У русских было двое раненых, эсты потеряли троих убитыми, у одного была отсечена кисть руки, еще у пятерых ранения не были опасными.

– Немного больше двух десяток смогли уйти, – кивнул старший эстов на хорошо видимый след на земле. – Сейчас погоня незачем устраивать, а утром мои люди пойти за ними. Хорошо получиться, почти восемь десяток убитых, два с лишним взять в плен, и только два с половиной смогли уйти. Все имущество и лошади достаться нам.

– Могло было быть и лучше, – вздохнул Варун, оглядывая разбитый вражеский лагерь. – Сторожу чисто, безо всякого шума срезали. Окружили стоянку со всех сторон. Они при освещении как на ладони были, бей на выбор – не хочу. Но у ливов старший – битый волчара был, вон как быстро он сообразил, что на стоянке тут ему делать нечего, а нужно прорываться в лес. От них-то мы и понесли самые большие потери. Немцы же под самострелами в основном все пали.