Тёмный отбор

Они с матерью и дальше бы скрывали способности Зайны, если бы не отбор. Упустить такой шанс две стервятницы не могли. Выше уже не прыгнуть. Стать не какой-то там маркизой или герцогиней, а королевой! Черной или белой?

Я подняла голову и обнаружила, что Ворон тоже улетел и мы с синеглазым магистром остались одни. Он что-то писал, не обращая на меня ни малейшего внимания.

– У меня еще вопрос, простите, магистр Сириен.

И. о. ректора поднял взгляд, улыбнулся уголком губ.

– Спрашивайте, мэйс.

– Я из провинции приехала, толком не знаю, что в столице произошло. Почему в невесты и в королевы сейчас ищут именно черную магичку?

– Разве Эрвид вам не говорил?

– Очень вскользь. Что-то о перекосе в развитии мира. Это слишком глобально.

– Минутку. Сейчас я закончу, и мы поговорим.

И. о. ректора расписался на бумаге, сложил ее конвертом и запечатал. А потом, откупорив крохотную мензурку размером с мизинец, капнул какое-то зелье в середину оттиска. Накрыл ладонью и прошептал заклинание.

Не в первый раз я наблюдала за составлением тайного послания – отец часто такие рассылал своим друзьям. Вскрыть и прочесть такое письмо сможет только адресат.

Подготовив послание, и. о. ректора положил его в почтовую шкатулку, но так и оставил крышку открытой. Наверное, не хотел, чтобы я услышала имя адресата, когда он будет вплетать его в заклинание почтового портала.

Дотронувшись до браслета с белым мерцающим камнем, маг вызвал секретаршу и попросил приготовить для меня чашку чинфы и стакан воды для себя.

Еще одна минута задумчивого ожидания, и, когда передо мной была поставлена дымящаяся ароматным парком чашка с двумя печеньками на краю блюдечка, а дверь в кабинет снова плотно закрыта, синеглазый магистр соизволил ответить на мой вопрос, но начал очень издалека и говорил так плавно и красиво, что я заслушалась.

– Эрвид в чем-то прав. Действительно, многие века в нашем королевстве сохранялось главенство светлых сил, и это естественно, потому что светлых магов всегда рождается больше. Такой порядок заложен в самой природе нашего мира. Потому тысячелетиями правящей династией в Риртоне был светлый род. Но проведу аналогию… Без солнца наш мир умрет, но слишком яркое солнце ослепляет и вместо жизни несет засуху и смерть всему живому. Так случается и со светлой магией. Она способна иссушить сердце. Когда во дворце созрел заговор, мы поняли, что избыток света стал критичным и уже несет вред для мира.

Слишком много слов и никакой конкретики.

– Заговор светлых? – догадалась я.

С души как камень упал: все-таки, узнав о бунте некромантов, я боялась, что герцог Грайсиер по уши влип в неприятности. Как бы я ни обижалась на него, но не желала родному отцу смерти, да еще и по обвинению в измене.

Синеглазый лорд откинулся на спинку кресла, снова улыбнулся уголками губ:

– Вы быстро схватываете. Да, заговор светлых. Я не могу открыть вам все подробности, но поверьте, последствия были бы катастрофичны не только для королевства, но и для всего мира Айэры. Скажу о том, что на слуху у всех. Королева арестована и сослана в монастырь. Орден Белой цапли, которому она покровительствовала, разогнан, проводится следствие. Именно поэтому на Совете Ока было решено ограничить правление светлых сил, и в королевстве произошел ряд значительных изменений. Политический расклад… впрочем, вряд ли вам интересно.

– Очень интересно! И какие изменения, кроме того что супруга короля отныне для равновесия будет темной?

Еще одна его мимолетная улыбка заставила сердце биться чаще. Асси, спокойно. Это светлый маг! Твой противник по определению. От слова «противный».

– Мы постарались не допустить отката в темную сторону, а уравновесить силы. Во главе королевства останется сильный светлый маг, Совет Ока возглавляет темный маг, как и раньше. Но и ковен магов теперь возглавляет темный, ваш бывший ректор. А главное учебное заведение страны, которым веками руководили темный маги, теперь будет отдано в управление светлому. Возможно, мне. Или кому-то другому из наших. Ваше любопытство удовлетворено?

– Да.

– Тогда работать, мэйс.

И мне показали на дверь. Внутреннюю, в полупотайную комнату. А для пущей ясности взяли охапку папок и перенесли, пинком ноги распахнув ту самую дверь, и сложили, проигнорировав все имеющиеся в помещении столы и столики, в угол уютного дивана.

– Устраивайтесь, как вам удобно, мэйс Лиртан.

И мой природный противник вышел, оставив приоткрытой ту самую дверь. Я слышала из комнаты только его шаги, скрип пера и шорох бумаг.

Перестав прислушиваться, я погрузилась в дела, заведенные на самых интересных, знатных и достойных девушек королевства.

Сосчитала папки. Пятьдесят. Пересчитала. Снова пятьдесят. Может, и. о. ректора забыл убрать дело одной из вычеркнутых кандидаток? Взяла список с вычеркнутыми именами и стала сверять. Папки были надписаны одинаковыми золотыми чернилами, но разным почерком. Часть – четко, а часть – так витиевато, что я еле разбирала бесконечные завитушки.