Типа я. Дневник суперкрутого воина

– Он чё, дурак? – спросил я, совершенно не понимая, куда ушел наш разговор. При чем тут типа мама? Почему он считает, что она больна? Я не взламывал ничьей страницы.

– Кажется, он хочет дать копейку, – решил Крутой Али. – Узнай насчет этого.

– «А чё, сколько у вас денег?»

– «Я вас бросаю в черный список. Если у вас есть совесть, вы вернете страницу обратно женщине, у которой ее забрали».

Этим сообщением он окончательно разозлил Крутого Али, и тот сам написал ему сообщение с нехорошими словами и обещанием поймать во дворе, но сообщение не дошло, так как он нас заблокировал.

Оставался последний, третий мужик. Тоже обычный дяденька – жена, ребенок. Мне показалось, что он работает на каком-то заводе, потому что у него много фоток в здании с большими трубами и всякими металлическими штуками. И еще несколько фотографий, на которых мужик в каске. Адреса и номера не было, так что ему можно было написать: «Ты чё, э? Давай пообщаемся». Но потом я подумал, что, если опять буду начинать разборки, он не захочет говорить с типа мамой. И вообще у него уже своя семья. Он уже не вернется, но они могут помириться, и, может, тогда типа мама будет больше улыбаться, а он будет дарить мне подарки на день рождения, который ровно через месяц, но я не кушаю торты, так что пусть просто подарит мне плейстейшн или иксбокс.

Я написал ему просто «Салам» и ждал около часа, пока он войдет в сеть. Потом я заметил, что его не было в сети с 2019 года. Уже год. Пришлось еще искать. Я нашел его дочку, узнал, что она учится в 19-й гимназии, а эта школа недалеко от нашей. Там учился Расул в первом классе, пока не перевелся к нам. Поэтому я решил, что мне нужен помощник. Я позвонил Расулу и отменил предыдущий план. Мы договорились встретиться рядом с гимназией. Теперь даже не придется врать. Мы с Расулом будем гулять, хоть мне и нельзя уходить с нашего двора, но это было очень важное дело.

Крутому Али не нравится Расул. Он вообще не любит умников, я тоже их не люблю. Каждый день бы их бил, но они потом жалуются родителям. Поэтому я никого не бью. Крутой Али говорит, что друзья для слабаков, а кент – это настоящий брат. Не каждого можно назвать кентом. Поэтому Расул мне не кент, и если я хочу с ним дружить, как с кентом или братом (я чуть-чуть запутался, кто друг, кто кент, а кто брат), то должен тоже научить его быть крутым, но это потом.

– А что тут? – спросил Расул, когда мы встретились у гимназии. Это здание выглядело намного лучше нашего. Я читал историю нашей школы, она открылась в 1959 году, а этой гимназии, наверное, лет десять. Она во всем лучше, и, возможно, тут даже парты лучше, но, когда я менял школу в прошлом году, типа мама попыталась меня устроить в эту гимназию, и директор попросила семнадцать тысяч рублей на ремонт школы. Типа мама очень разозлилась и ушла. Но я думаю, что на ремонт школы денег не должно быть жалко. Все дети хотят учиться в нормальных школах, поэтому и наша директриса тоже часто просит деньги на ремонт. Типа мама не хотела отдавать меня в эту школу, но пришлось. Она отдала девять тысяч на ремонт директрисе, и меня взяли в школу. Правда, ремонт еще не начался.

– Тут учится девочка, Гамзатова Румина, вот, – я показал фотку.

– Красивая.

– Ага. Надо ее найти.

– Но школа закрыта, а когда открыта, мы бываем в своей школе.

– Ага.

– А зачем тебе она? Влюбился?

– Не-а. Она мне даже не нравится. И вообще девочки не нравятся. Я даже жениться не буду.

– Почему?

– Мне нельзя. Я дал обет безбрачия.

Расул замолчал, повернулся и начал копаться в телефоне. Он всегда так делает, когда узнает новые слова, чтобы посмотреть их в «Википедии» и чтобы никто не знал, что он их не знает.

– Круто, – сказал Расул. – Но мне родители не разрешат обет безбрачия.

– А у меня нет родителей, так что мне можно, – гордо сказал я.

– У тебя есть мама.

– Это не моя мама.

– А где твоя мама?

– Нельзя говорить про родственников, которых нет, – ответил я.

Расул замолчал. Потом я сказал:

– Ее убили, но ты никому не говори вообще. Тагиру тоже, с которым ты дружишь во дворе.

– Хорошо, – сказал Расул.

Мы немного посидели на скамейке у школы, обсуждая недавнее отравление жителей города крысиным ядом. Я прикинул, сколько нужно яда выпить, чтобы стать человеком-крысой и, если надо будет с кем-нибудь подраться, чтобы я мог в него превратиться.

– Человек-крыса – это он или она? – спросил я.

– Он, – ответил Расул. Он умный, чуть-чуть умнее, чем я. Крутые воины не бывают слишком умными. – Ой, я знаю этот подъезд! – крикнул вдруг он и показал мне телефон. Это была фотография Румины с цветочками у красной металлической двери в подъезд. Расул лайкнул фотку. Я спросил:

– Зачем ты ее лайкнул?

– Просто, – сказал Расул, потом посмотрел на следующую фотку и опять лайкнул.

– Ты в нее влюбился?

– Да, наверно.

– Ей десять лет. Нельзя жениться на старых, – сказал я.

– Моя мама старше папы на три года, – ответил он. – Помнишь, я потерял кота в сентябре?

– Ну?