Тиран (ЛП)

— Мне он тоже нравится, — щебетала Тиша. Затем, в мгновение ока, две молодые женщины переключились на совершенно новый разговор о каком-то парне из своей школы, который однажды принес в своем рюкзаке экзотическую змею. Его звали Дуби. (Прим.: Doobie — на амер. сленге означает «косяк»). Все, что Нита могла сделать, это покачать головой, слушая, как девушки обсуждают это, думая, что это круто. В конце концов, они поднялись наверх, оставив ее одну. Однако ей не хотелось оставаться в одиночестве, стоять вот так и слушать биение своего сердца. Беспокойство стало ее новым лекарственным препаратом. Она ненавидела рецепт, но все равно получила его снова.

Решив вымыть посуду, Нита наполнила раковину горячей мыльной водой и наложила на палец повязку. Войдя в гостиную, она включила телевизор на случайный канал и начала мыть тарелки и столовое серебро. Домывая последнюю ложку, она услышала, как кто-то постучал в дверь.

Она быстро вытерла руки, выглянула в глазок и увидела Хантера, держащего ярко-красный ящик для инструментов. Его немного отросшие волосы трепал ветер. Он уставился в глазок, словно зная, что она была там. Его зеленые глаза потемнели, уголки губ были слегка опущены, и он выглядел сердитым… Но, конечно, это было его естественное выражение.

Когда она распахнула дверь, он вошел внутрь, прошествовав мимо нее на кухню. Бум-бум-бум его ботинок звучал, как маршевый оркестр одного человека. Сняв с петель дверцы шкафа, он снова прикрутил их, на этот раз прямо. Когда Нита спросила, что он делает, Хантер не ответил. Она почти привыкала к тому, что он делал такие вещи. Грубость игнорирования была его первым языком.

— Здесь жарко, — пробормотал он, вытирая пот со лба рукой. Прежде чем она осознала это, мерзавец сбросил на пол свое пальто, серую толстовку и футболку, в конечном итоге обнажившись до пояса. Она чувствовала, насколько он крепок и хорошо сложен, но никогда не представляла, что все это лежит под его одеждой. У Ниты потекли слюнки и она тяжело задышала, словно сучка в течку. Одну большую загорелую и мускулистую руку покрывал татуированный рукав, состоящий в основном из черных орнаментов и произведений искусства. На плече другой руке была татуировка большого волка с красными глазами. Его спина также была покрыта чернилами, но в центре красовалась главная достопримечательность — слово «ТИРАН» большими черными буквами.

— Откуда у тебя это имя?

Он вытащил болт из ящика с инструментами и продолжил работу, его лицо было покрыто потом.

— Какое имя?

— Тиран.

— Давным-давно так меня назвал парень из моего района. Он сказал, что я прирожденный лидер, который может делать все, что захочет. У него было влияние, поэтому имя прижилось. Теперь все меня так называют.

— Влияние? — она ухмыльнулась. — Он был в банде? — поддразнила она.

Хантер бросил на нее быстрый взгляд через плечо.

— Типа того, — она выпрямилась, удивленная его ответом. Теперь он полностью завладел ее вниманием. — Он был членом радио «Белый Кролик» и «Альянса висельного дерева Вотана».

— Что?

Мужчина цокнул языком и вздохнул, остановившись всего на мгновение.

— Он был тем, кого, я думаю, некоторые люди назвали бы сторонником превосходства белых.

Нита, сделав шаг назад, прислонилась задницей к стойке, скрестив на груди руки.

— Ты был частью…

— Нет. Я никогда не был членом «Альянса висельного дерева Вотана» или какой-либо другой подобной группы.

— Но ты дружил с тем, кто был. Почему?

— Ты можешь знать кого-то, Нита, даже зависать время от времени, но не соглашаться со всем, что они делают, говорят и думают, верно? — он работал, нагибаясь и поворачиваясь, его мышцы напрягались и расслаблялись. — Ты когда-нибудь дружила со шлюхой? Дружба с ней сделала тебя шлюхой?

— Нет.

— Точно. Если только ты не придерживаешься правила виновности по признаку наличия связей… У тебя когда-нибудь был друг, который лгал все гребаное время? Придумывал истории, чтобы казаться важным. У меня такой был. У тебя, наверное, тоже. Была ли ты тогда патологической лгуньей только потому, что кто-то из твоих знакомых лгал так, будто ему за это платили?

— Я ни в чем тебя не обвиняла. Это был просто вопрос. Логичный, если ты меня спросишь. Обычно птицы одного оперения собираются вместе. Мы не склонны тусоваться с людьми, с которыми у нас нет ничего общего.

— Как ты и я? — в его глазах была сталь, когда он повернулся к ней, медленно и жутко вытягивая шею.

Тьма, казалось, обитавшая в нем, просачивалась как черные капли дождя, падающие из густых серых облаков. Тиран был человеком со смертельным ядом внутри. Она почти могла почувствовать его запах в воздухе и ощутить его вкус на своем языке подобно медному привкусу крови ушибленного пальца.

— Большинству из нас приходилось иметь дело с людьми, у которых не было таких же убеждений, как у нас… в той или иной степени. Если нет, возможно, мы шлюхи или лжецы. По крайней мере, в каждом кругу есть хотя бы один такой человек.

Все, что она могла сделать, это улыбнуться этому ублюдку.