Тиран (ЛП)

Он повернулся к подростку с тонкими чертами лица, ярко-розовыми щеками и бледной кожей, ставшей сейчас на пару оттенков темнее. Откинув светлые пряди волос от лица, она помешивала ложкой овсяные хлопья в своей миске. В этот момент кто-то стал спускаться по лестнице. Наверняка, Нита. Дерьмо вот-вот должно было попасть в вентилятор. Он поднес палец к губам.

— Тсс-с…

— Я ничего не скажу. Обещаю, — широко улыбнувшись, девушка сосредоточилась на своих хлопьях.

— Привет, Олив! — бодро сказала Нита, входя в столовую. — Я вижу, ты рано встала и… — она остановилась как вкопанная, увидев, как он берет из нижнего шкафа сковороду и ставит ее на одну из конфорок печи. — Эмм… привет, Хантер, — запинаясь, сказала она. Стоя к ней спиной, он мог только представить ее лицо прямо сейчас, когда она пыталась вести себя как ни в чем не бывало. Хантер достал из холодильника коробку яиц и пачку сливочного масла.

— Привет, Нита. У тебя есть тесто для блинчиков? — спросил он, повернувшись к ней. У нее был такой вид, словно она увидела привидение. Он подмигнул ей, надеясь, что она просто подыграет. — Я зашел сегодня утром, чтобы увидеть вас, и Олив уже была внизу. Я объяснил ей, что ты дала мне ключ, так как я буду чинить тут кое-что. Собственно, я решил приготовить ей завтрак, который будет немного лучше этого сухого завтрака, прежде чем она отправится в школу.

Нита, несколько раз моргнув, выпрямила спину и приняла суровое деловое выражение, которое он нашел чертовски забавным.

— Да, есть немного. Сейчас достану. — подойдя к нему, она приподнялась на цыпочках и, схватив коробку с изображением пышных блинов, пропитанных сиропом, протянула ему. — Она уже была здесь? — прошептала она.

— Ага.

— Спасибо, что справился с этим, — сказала она и, открыв другой шкафчик, тот самый, который любил бить ее по пальцам до того, как он его починил, достала стакан для сока.

— Да, все в порядке. Будешь завтракать? — спросил он.

Она покачала головой. На самом деле Олив застукала его, когда он уже был на полпути к входной двери. Он понял, что она догадалась о том, что произошло, без его объяснений. На его фразу о том, что он провел некоторое время с Нитой потому, что хотел поговорить с кем-нибудь на свой день рождения, Олив расхохоталась, совершенно не веря ни одному его слову.

Так что он попросил ее молчать об этом, иначе если она проговорится и об этом узнает Тиша, Нита сойдет с ума. Хантер продолжил готовить в неловком молчании, а затем, когда он почти закончил, к ним присоединилась Тиша. Девушка еще даже не успела усесться, как Нита, заикаясь, начала ей рассказывать историю о том, как он зашел, чтобы починить кое-что и поздороваться. Тиша и Олив, переговариваясь между собой, время от времени поглядывали на них и заливались смехом.

— Ну, и что такого смешного? Неважно! — пренебрежительно махнула рукой Нита. — Вы должны поторопиться, — сказала женщина, посмотрев на часы, пока Хантер ставил перед каждой из них тарелку, на которой лежал блинчик, порция яичницы-болтуньи, пара кусочков бекона и клубника для украшения.

— Вот это да! Это выглядит великолепно, — воскликнула Олив, хватая вилку. — Спасибо, Хантер, — одновременно сказали девушки.

— Не стоит благодарности.

— Мама готовит нам так только по воскресеньям, — сказала Тиша с набитым яичницей ртом. — Ты готовишь что-нибудь еще? Это выглядит невероятно!

— Я не умею хорошо готовить, но знаю, что приготовить на завтрак. Вы обе едите с аппетитом.

— Поторопитесь, пожалуйста, потому что через десять минут нам нужно выходить, — вмешалась Нита. — Я беру свою сумочку, пью кофе, чищу зубы, и мы выходим.

Она отвозила их, как и всегда с тех пор, как они начали посещать новую школу, в которую она их записала. Обратно их обычно подвозил друг. Нита выскочила из столовой, явно взволнованная. Как только горизонт был чист, Хантер прислонился к кухонной стойке, скрестив лодыжки и руки, и стал потягивать свой кофе, наблюдая за двумя хихикающими девушками.

— Ладно, расскажите мне, что происходит, — сказал Хантер, войдя в столовую и прислонившись к арочному проему. Он смутно догадывался, о чем они могли перешептываться, но хотел быть полностью в этом уверенным. Дело в том, что Нита была чертовски громкой во время их занятий любовью, и под конец он отказался от попыток ее успокоить… Этот дом явно не был особняком, и каждый шорох, вероятно, был слышен в его стенах.

— Мы вас слышали! — сказала Тиша, и ее лицо стало таким красным, что напомнило ему помидор.

Олив теперь беззвучно смеялась, похлопывая по столу и раскачиваясь на стуле.

— Мы слышали, что вы делаете это! Сначала мы испугались, решив, что кто-то ворвался в дом и напал на маму, но потом мы услышали ваши стоны… и эти странные звуки. Кровать скрипела очень громко, мама повторяла: «О боже, о боже!» снова и снова! — посмотрев друг на друга, они снова расхохотались, на этот раз едва не падая со своих мест.

Не в силах сопротивляться, он расхохотался так, что у него заболел живот, затем покачал головой и заставил себя остановиться.

— Мама такая плохая лгунья, Хантер!

— Согласен.