Тиран (ЛП)

— Я. Слышал. Это. — Поза отца напряглась. — Своими собственными ушами! Эта твоя дегенеративная семья сделала все, чтобы облегчить то дерьмо, которое ты натворил, потому что, когда ты не был за решеткой, то давал им деньги, когда они у тебя были, и бухло. Они поклонялись тебе, словно ты был каким-то богом, хотя ты был дерьмом большую часть своей жизни.

Его отец усмехнулся, словно это дерьмо было забавным.

— Никого из них не волновала моя мать, и я помню ясно, как божий день, как они с ней разговаривали и как обращались. А все потому, что она хотела, чтобы вы двое завязали с наркотиками и переехали в более благополучную часть города. Только и слышно было, что: «Она хочет забрать его у нас». Мама любила тебя, а ты ее убил!

— Знаешь что, Хантер? Хорошо! — мужчина прикусил нижнюю губу. — Допустим, ты прав. Допустим, моя семья — это просто кучка злодеев, которые ненавидели твою мать. Что, черт подери, ты хочешь, чтобы я сделал с этим сейчас?! Чего ты от меня ждешь?

— Почему ты так упорно добивался, чтобы я поговорил с тобой и простил тебя? Почему тебя вообще это волнует?

— Потому что ты мой сын, мой первенец, и я люблю тебя! И как я уже говорил, я не хочу умирать, не сказав тебе этого в лицо.

— Ты что, болен? Это способ очистить свою совесть, прежде чем сдохнуть?

— Нет, я не болен.

Хантер полез в карман и, вытащив сложенный лист бумаги, швырнул его на стол между ними.

— Что это такое? — спросил его отец, глядя на них сверху вниз.

— Я сделал генеалогический ДНК-тест, знаешь, такой мазок изо рта, — отец понимающе кивнул. — Сначала я не хотел это делать. Слышал, что правительство сохранит эту информацию и сможет использовать ее против тебя, но я уже в системе, поэтому подумал: «А что мне терять?»

— Что заставило тебя сделать этот тест? Любопытство, наверное?

— Я работаю на парня, который сказал мне, что я должен это сделать. Он поднимал этот вопрос несколько раз, поэтому я решил пойти ему на встречу. Он заплатил за исследование. Он тоже хотел знать. И я не жалею об этом.

— Этот человек для тебя является фигурой отца?

Если бы Хантер ничего не знал, он бы поклялся, что парень ревнует.

— Он для меня был бы больший отец, чем ты. Но нет… он не является для меня фигурой отца. Он хочет использовать меня, как и тебя, но, по крайней мере, с ним я получаю за это что-то взамен.

Отец моргнул несколько раз, затем сделал глоток воды.

— Работаешь на парня? Какого? Как его зовут? — спросил он, подняв бровь. — Где ты работаешь?

— Охрана. Казино. Неважно, кто это.

— А бокс? Что насчет него? К черту все это дерьмо с казино. Это мелкая картошка. Мой сын сейчас стал знаменитым, — глаза Хантера сузились, когда он смотрел на мужчину. Правда наконец-то вышла наружу. — Я всегда знал, что ты станешь гребаной звездой, — ублюдок ухмыльнулся, и сердце Хантера забилось чуть быстрее. — Что? Ты не думал, что я об этом знаю? — отец ухмыльнулся. — Это гремит отовсюду, Хантер, или лучше сказать Тиран-большой-злой-гребаный-Вульф?

— Исследование выявило кое-что интересное, — схватив бумаги, Хантер начал читать. — Здесь написано, что я…

— У тебя впечатляющий послужной список, сынок. Я также видел твой бой на YouTube. Теперь нам разрешают пользоваться компьютерами по полчаса в день. Отправлять электронные письма, всякое такое дерьмо.

— На тринадцать процентов я являюсь британцем, на девять — скандинавом, еще на девять — итальянцем, на одиннадцать — ирландцем, шотландцем — на…

— Ты должен был сказать им, что можешь так здорово драться из-за меня! — гневно сказал отец. — Да, из-за меня, сукиного сына, которого ты ненавидишь! Ты должен был сказать им, когда они брали у тебя интервью, что это я подарил тебе твои первые боксерские перчатки! Купил их на свои деньги! Тоже классные! Я — тот, кто усаживал тебя рядом с собой, и мы смотрели бои ночи напролет! Я — тот, кто научил тебя всему тому, что ты знаешь о боксе, и ты можешь думать, что я плохой, что я был бесполезен для тебя, что ты можешь просто вычеркнуть меня из своей жизни, забыть меня, но это я и мои гребаные гены привели тебя туда, где ты есть! Моя кровь! Семья твоей матери ни хрена тебе не дала! Они яйца выеденного не стоят!

— …Невероятно, но на пять процентов я — азиат. Еще есть куча всякой чепухи, на которую приходится по одному — два процента, но дальше следует большой сюрприз — восточноазиатские и коренные американцы составляют колоссальные сорок пять процентов! Чиппева, если быть точным, и следы пары других племен тоже, но чиппева — это главное. И все это с твоей стороны. Есть пара процентов следов во мне славян, но я рассказал тебе о самом важном.

Аккуратно сложив лист бумаги, Хантер сунул его обратно в карман.

— Хорошо, так к чему ты ведешь?