Тирант Белый

Девица, истинно достойна ты сурового наказания, в недобрый час явилась ты сюда со своими спутницами. Знай же, ежели умрет теперь этот рыцарь от твоей хулы, предадут тебя и всех с тобою пришедших жестокой, страшной и столь безжалостной смерти, какую только сумею я измыслить. О дитя скверны и изъяна, вошла ты в этот шатер, брызжа ядом, и отправится душа твоя в ад! Вместо того чтобы речами добрыми и мирными склонить Маршала к тому, что тебе надобно, на славу позлословила ты и сотворила великое злодейство, под мирным флагом пряча личину заклятого врага. А потому скоро и безо всякого промедления понесешь ты кару, достойную твоего преступления, по справедливости накажут тебя, ибо дала ты волю ненависти и гневу, желая любым способом извести Тиранта, словно кузнец, который если искрой не прожжет одежду, то дымом вытравит глаза. Неужто столь юная девица, явившись в наш лагерь, нас же повергла без боя, не копьем и не мечом — лишь ядом собственного языка? Скажи, должно быть, ты колдунья-отравительница?

Тут подоспели лекари и так сказали:

Маршал наш очень плох, и, сдается, недалек его конец.

И немедля повелел Скариан схватить девицу и крепко связать. Гневом засверкали глаза Услады-Моей-Жизни от такого обращения, и, пытаясь вырваться, так она заговорила.

Глава 359

О том, как укорила Скариана Услада-Моей-Жизни.

Не пристала жестокость королевскому достоинству, удел королей — не карать, но являть милость и добросердечие. Ты же молод годами и беден добродетелью, а как ты есть король и рыцарь, не подобает тебе быть жестоким мясником, в особенности коли речь идет о девице: честь рыцарская обязывает поддерживать и защищать девиц и проявлять к нам милосердие. Ни во что не ставлю я обиды, что вы мне теперь учиняете, ибо пробьет час — раскается в содеянном твоя милость и загладить захочет свою вину. Но дайте мне сначала приблизиться к Тиранту и положить голову его к себе на колени, как поступала я прежде, ограждая его от напастей, в те далекие времена, когда ты о нем и не слыхивал, и найду я средство воскресить его, ибо вижу, что не под силу сие вашим невеждам-знахарям. Потом может твоя милость поступать со мною как заблагорассудится: не страшна мне самая жестокая смерть, ведь одержала я славную победу, одолев простыми словами непобедимого рыцаря, подобного которому не сыскать во всем свете. Подтвердят великий султан и Великий Турок, что рыцарь этот могучею своей рукою поверг несметные тысячи воинов, чьих имен и не упомнить. Твоей же милости о том неведомо, но я-то знаю, что мог он стать властителем всей Греческой империи.

И тотчас села девица на землю, разодрала на своей груди алжубу и рубашку и, положив голову Тиранта себе на колени, склонилась обнаженной грудью над лицом его и голосом нежным и смиренным так заговорила.

Глава 360

О том, какую мольбу вознесла Услада-Моей-Жизни.

О неотвратимый, немилосердный и неизбежный рок, неумолимо вершащий людские судьбы! Отчего подвергаешь ты многострадальную мою душу и слабое женское тело таким тяжким мукам? Лучше окончить мне горькую жизнь, ибо нет у меня сил спасти несчастных жителей и владелицу многострадального этого города. Открой же глаза, великодушный Маршал и непобедимый рыцарь Тирант, и да будет твой взор милосердным, и да услышат твои уши мольбы несчастной девицы, что всем сердцем молит тебя смиренно и истово: вспомни, каким ты был, и пусть лучше от тебя приму я смерть, чем другой спасет мне жизнь.

В одном из ушей у Тиранта была незаживающая язва — напоминание о страшной битве с сеньором Вилезермесом, — прикосновение к которой вызывало у него нестерпимую боль, и, когда лишался он сил и терял сознание, немедля приходил в себя, едва кто-нибудь дотрагивался до его уха, что и сделала Услада-Моей-Жизни. Увидев, что Тирант открыл глаза и горько вздохнул, обрадовалась девица и с улыбкою обратила к нему приветливые слова.

Господин мой и Маршал, знаю, что мысли твоей милости теперь не здесь, но на далеком острове Раздумий, а желания бьются в душе, не находя выхода, но нет среди них жажды радости и наслажденья. Молю тебя, господин мой, не иди против своей природы и нрава, ибо свойственно тебе прощать и миловать, ты же в длительной осаде держишь наши жизни и от зари до зари бьешься под стенами города. Не хочу я, чтобы подвергал ты себя столь тяжким мучениям, и немедля помогу тебе прекратить их — начни прямо с меня. Взгляни: перед тобою беззащитная девица, чего же ждешь ты? Возьми острый меч, докажи силу могучей твоей руки и омой сталь в крови той, кто после Бога служить желает одному тебе. И не вспоминай о прошлом, недаром говорит Овидий: мимолетна любовь и нет в ней постоянства, мгновенно погаснув, с великим трудом она возгорится. А поэт Тобий сказал иначе: лучше грубая добродетель изысканного порока. Перед тобою неразумная девица, что говорит нелепости, а потому пусть искушенный дух твой определит мою вину.

И отвечал на это Тирант, собравшись с силами.

Глава 361