Тирант Белый

О том, что Тирант ответил Усладе-Моей-Жизни.

Девица, подобна ты пчеле, скрывающей в медоточивом рту ядовитое жало. Речи твои повергли меня в великое изумление, и желаю я немедля узнать, откуда известно тебе то, что приключилось со светлейшей Принцессою. Будь же милосердна, открой мне эту тайну, и, дабы лицезреть ее высочество, готов я сменить гнев к вам на милость, и останетесь вы мною довольны.

Великой радостью обрадовалась Услада-Моей-Жизни, услышав такой добрый ответ, и, желая открыть имя свое Тиранту, любезно ему отвечала.

Глава 362

О том, что отвечала Услада-Моей-Жизни Тиранту.

Всем известны правдивые слова великого философа Аристотеля: лучше проливать кровь измученного тобою врага, чем слезы собственного позора. И недаром сказал святой Иоанн Златоуст:^[670]

нет любви истинной у того, кто не дарует ее страждущему. Ведь лишь тогда уверены мы твердо, что любимы, когда любезный друг печалится о нашем горе. Порадуй же нас теперь, Маршал, и пусть радость развеет печаль, и позабудем мы о всех напастях, выпавших на нашу долю. А чтобы немедля постигнуть силу, коей обладает любовь, вспомни же о тех, что, полны смутных сомнений о грядущей жизни, избрали смерть, лишь во имя любви приносящей великую славу. И не только избрали они смерть, но собственной рукою, не терзаясь, лишили себя жизни, ибо в любви и в пришедшей вослед славе познали они наслаждение, затмившее скорбный ужас смерти. О господин наш Тирант! На коленях молю тебя, ради любви и благоговения пред Господом, которого любишь ты и почитаешь, сжалься над сокрушающимся этим людом, вспомни о греках, помянутых мною, и пусть пройдет пред светлым ликом твоим множество их, из беды спасенных твоею помощью, твоим велением. На тебя лишь уповаем, отец наш и защитник, вознесенный на трон милосердия и благости, исполни же обещание — любя, почитая и склоняясь перед светлейшей принцессой Кармезиной, чей образ стоит перед твоим взором, даруй во имя любви прощение свое всем тем, кто отныне будет благоговейно твердить имя ее. Поступи, господин мой, согласно своей природе, ибо к милосердию склоняет тебя твое благородство. И славно пусть закончится рассказ о доблести великого Маршала, чье великодушие так вознесло меня, что удостоилась я счастья прижать к своей груди того, кто, словно святой пророк наш Магомет, излил на меня небесную доброту.

Но в эту минуту в шатер ворвался сеньор д’Аграмун с обнаженным мечом в руке. Пребывал он в страшном смятении, ибо узнал от короля Скариана, что Тирант будто бы уже умер на руках у девицы. Увидев Тиранта на коленях Услады-Моей-Жизни, не стал он разбираться, жив ли Маршал, и вскричал вне себя от ярости и дикого гнева.

Глава 363

О том, как сеньор д’Аграмун решил убить Усладу-Моей-Жизни.

Что делает здесь эта колдунья, это дьявольское отродье? Кто допустил ее сюда? Не вы ли, что называете себя друзьями и слугами Тиранта? Недорого же ценили вы жизнь своего Маршала, коли нечестивая мавританка на ваших глазах убила его своими заклинаниями, а вы до сих пор не перерезали ей горло! Найдется ли жестокое наказание, достойное такой непоправимой беды? Но коли не хотите вы отомстить ей, сам я сделаю то, что мне не пристало, не посчитавшись с рыцарскими законами.

И, схвативши девицу за волосы, безжалостно пригнул он голову ее к земле и приставил меч к горлу, дабы лишить ее жизни. И тут Тирант, лежавший на коленях девицы, услышав ее жалостный стон, сжал лезвие меча обеими руками. Сеньор д’Аграмун, подумав, что меч уперся в тело девицы, вонзил его что есть силы и нанес Тиранту глубокие раны, так что едва не остался тот без рук, как сказали потом лекари.

Увидев, что родич обошелся с ним столь непочтительно и бесчестно, пришел Тирант в ярость и так сказал ему.

Глава 364

О том, что сказал Тирант сеньору д’Аграмуну, когда тот ранил его.