Тишина

– Ладно тебе, Трухлявый, – усмехнулся Артист. – Не видишь, боится парень. И правильно делает. Да только ты всё правильно сказал. Не тронем мы тебя, чудило, – обратился он к Марку.

– Как-то это странно! – пожал в недоумении плечами Марк.

– Да ничего странного, – засмеялся Артист. – Я же тебе говорил – не люблю я убивать почём зря. Давай лучше присядем, помянем старика.

– Это дело, – улыбнулся Трухлявый.

– Э, нет, брат. Не с тобой. Я с парнем хочу наедине посекретничать.

– Что он, девка, что ли? – удивился Трухлявый.

– А если двину? – нахмурился Марк.

– Вот, это по-нашему! – воскликнул Артист. – Давай, парень, присаживайся! А ты, Трухлявый, отчаливай к остальной братии. У них уже пойло льётся.

Артист, после того как Трухлявый ушёл, шустро разлил из фляги по стаканчикам, что он достал из внутреннего кармана куртки, и протянул один Марку.

– Выпьем?

Марк молча взял стаканчик и опрокинул его содержимое себе в глотку.

– Ну могёшь, – протянул Артист и разлил по второй. – Тебя хоть как звать, парень?

– Марк. А зачем тебе?

– Да чтоб безымянным не хоронить, – засмеялся Артист.

– А старика имени я не знаю, – протянул Марк, оглянувшись на могилу.

– Ну тут ничего не поделаешь, – сказал Артист. – Можно, конечно, в его доме пошуровать, найти документы. Но мне это без надобности.

– Жаль. Одному хреново. Даже не так. Страшно.

– Понимаю. Давай по третьей. За деда.

Они молча выпили и несколько секунд молчали.

– Ты из мегаполиса, да? – спросил Артист.

– Да. Год назад ушел.

– Зачем? Там же халява!

– Не моё это, – ответил Марк.

– А ты из этих, – усмехнулся Артист. – Лост.

– Чего?

– Так таких, как ты, зовут те, кто живут в мегаполисе. Потерянные, Ушедшие. Лосты.

– А ты сам, что, был в мегаполисе?

– Нет. Туда уже год как никому дороги нет. Тем более таким, как я. Я же преступник. А согласно директиве 21, ни один преступник не имеет права не только войти в виртуал, но и пересекать границы мегаполиса.

– Что за директива? Я о ней не слышал, – удивлённо спросил Марк.

– Конечно, не слышал. Год как живёшь в полном одиночестве в тюрьме. Местные мародёры, а они о тебе прекрасно знают, тебя шизиком кличут. Я, если честно, до сегодняшнего дня был с ними солидарен.

– Так все-таки, что это за директива?

– Директива 21. В ней оговариваются все лица, что не имеют права доступа в мегаполис и виртуал. Кстати, ты под эту директиву тоже подходишь.

– С какой это стати? Я же житель мегаполиса. Мне говорили, я в любой момент могу вернуться!

– Нет. Пункт 1.2. «Все, кто покинул по какой-либо причине мегаполис и добровольно отказался от виртуала, в дальнейшем не допускаются в мегаполис и не имеют право пользоваться виртуалом», – наизусть процитировал Артист.

– Бред какой-то. Кто издал эту директиву? – воскликнул в сердцах Марк.

– Говорят, что пользователи виртуала всеобщим голосованием. Но я в это верю с трудом. Без власти никакая система невозможна. Значит, есть кто-то, кто заведует этим всем. Но кто он или они – меня не спрашивай, не знаю. В одном я только уверен – в мегаполис сейчас не пробраться. Когда мы встретились на поле, где ты показал нам своё искусство сливаться с травой, – улыбнулся Артист, – мы как раз шли к стоку канализации. Месяц назад это было уже единственным местом, где можно было попасть в мегаполис. Все остальные пути ранее уже были перекрыты. Охрана из людей и роботов. Но теперь и канализацию закрыли. Зачем? Я тоже не знаю. Одно точно – Артист со своей бригадой уходит на восток. А тебе, Марк, я советую вернуться в старую тюрьму. Совсем скоро на полях станет жарко. Ведь, в принципе, нам, мародёрам, не нужен мегаполис. Оглянись вокруг, Марк, здесь столько земли… Драка за неё будет страшной. И я в этом участвовать не собираюсь.

Закончив говорить, Артист выпил очередной стакан и жестом подозвал Трухлявого:

– Дай рюкзак.

– Артист, ты чего? А мы что жрать будем?

– Заткнись и дай рюкзак! – рявкнул Артист. Спустя несколько секунд Трухлявый притащил доверху набитый рюкзак и положил возле Марка.

– Держи, это тебе, – произнес Артист. – На пару недель хватит. Если девчонка не сильно прожорлива. В дальнейшем советую тебе ходить на запад, там много деревень еще не обчищено. Да и поближе они к тюрьме.

– Спасибо, – кивнул Марк, слегка оторопев.

А Артист тем временем уже поднимал свою бригаду на ноги, и не успел Марк опомниться, как мародёры ушли.

– А что там, на востоке? – закричал он им вслед, не надеясь на ответ.

– А чёрт его знает!

Глава 3

Кладбищам больше всего идёт осень. Не весеннее буйство жизни, кажущееся стыдным в местах упокоения, не знойная истома лета, даже не зимний саван – осень, порог забвения.

Осеннее кладбище – зрелище из особых. Царский пурпур и утончённая позолота листвы, королевские поминки по лету на фоне торжественной суровости вечнозелёных туй – верных кладбищенских плакальщиц. Серый гранит надгробий, бронза мемориальных надписей, дымчатый мрамор обелисков, чёрный базальт монументов, скромный туф поминальных плит. Строгость аллей и буйство красок, вспышки чахоточной страсти и разлитая в воздухе печаль.