Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Эмма Голдман, Александер Беркман и прочие ведущие анархисты и уоббли (представители организации «Индустриальные рабочие мира») слетелись в Кайкат протестовать, некоторые проникли на территорию, разбили окна и подожгли коровник, и охранники постарались закрыть поместье от вторжения. Наивно полагаясь на свою силу убеждения, Старший вышел к железным воротам, надеясь успокоить протестующих, но детективы Бернса убедили его вернуться в дом. Вызвали местную пожарную бригаду, чтобы сбивать водяными пушками демонстрантов, пытающихся перелезть через ворота. На месте происходящего собралось так много журналистов, что постоянные вспышки фотоаппаратов отвлекали Рокфеллера от игры в гольф, и ему пришлось поменять свое ежедневное расписание. До конца лета он установил в Покантико ограду с колючей проволокой и протянул особо опасную колючую проволоку поверх стен. Расстроенный, что их земли теперь похожи на крепость, Младший сказал отцу: «Я задаюсь вопросом, не станут ли столь очевидные усилия затруднить проход привлекать внимание и говорить о страхе с нашей стороны и тем самым подстегивать, а не сдерживать посторонних?»³⁰

Неожиданно все состояние Рокфеллера показалось недостаточным перед масштабом угрозы. На одном митинге у Бродвей, 26, выступающие обвиняли Младшего и увещевали толпу «пристрелить его как собаку»³¹

. Зажигательные речи не были только пустой высокопарностью. В мае несколько уоббли были убиты и ранены при взрыве бомбы, которую они собирали на верхнем этаже дома по Лексингтон-авеню; широко ходило мнение, что взрывчатка предназначалась для городского дома Младшего.

После бойни на угольных залежах последовал новый всплеск насилия, южный Колорадо погряз в беззаконии ничейных земель, и президент Вильсон столкнулся с громкими требованиями отправить в район федеральные конные войска. Пытаясь не допустить этого, он написал Рокфеллеру, умоляя его встретиться с Мартином Фостером перед тем, как Фостер отправится проверять шахты. Продолжая старую игру, Рокфеллер сказал, что не был на работе двадцать лет, но что с Фостером в Нью-Йорке встретится его сын.

На встрече 27 апреля Младший был совершенно непоколебим, сказав Фостеру, что КФА контролирует всего треть производства угля в Колорадо, и не стоит выделять для критики именно ее. Затем Младший проинформировал президента:

«Доктор Фостер не смог выдвинуть других предложений, кроме объединения шахт в союз или вынесения вопроса на обсуждение. Мы сообщили ему, что если рабочие «Колорадо фьюел энд айрон» имеют какие-либо претензии, мы уверены, что руководство компании готово теперь, как и всегда, приложить все усилия, чтобы разрешить их ко всеобщему удовлетворению, но что вопрос открытого предприятия… не может оспариваться»³².

Вильсон был потрясен откровенным безразличием к просьбе президента, сказав Младшему: «Мне казалось, это прекрасная возможность сделать серьезный шаг, который показал бы путь решения не только в этом случае, но и во многих других»³³

. Через несколько дней Вильсон отправил в Колорадо федеральные войска.

Казалось, все печальным образом вернулось в дни «Стандард Ойл», но теперь роль злодея в пьесе играл Младший. Из-за отсутствия гибкости и несгибаемой нетерпимости к профсоюзам, которую также поддерживали его отец и Гейтс, он оказался неспособен уйти от фиаско. «Мы стараемся двигаться тихо и терпеливо в этом суровом испытании, – написал Рокфеллер Гарольду Маккормику, – но, я повторяю, нам всем стоит уделить серьезное внимание вопросу и по всей стране объединиться за сохранение наших прав»³⁴. Гейтс, поддерживая дядю, также отказался хоть немного уступить ради спасения жизней. «Руководство «Колорадо фьюел энд айрон компани» стоят между страной и хаосом, анархией, опалой и конфискацией, и в этом достойны поддержки каждого человека, любящего свою страну»³⁵

.

Со всех сторон окруженный ретроградными взглядами и отказом воспринять новые идеи, Младший оказался в невыгодном положении. Катастрофа в Ладлоу угрожала перечеркнуть все его старания очистить семейное имя. Его отец – так долго бывший его путеводной звездой, проводником, мудрецом и наставником – не мог постепенно прийти к мудрому решению в этой сфере. Бойня в Ладлоу вынудила Младшего признать, что некоторые взгляды отца устарели и что интеллектуально он должен отойти от него. Для этого ему нужен был доверенный человек за пределами ближайшего круга, кто-то, кто бы разделял его этические принципы и мог бы придумать практичный достойный выход из безвыходной ситуации. Такой человек был послан ему провидением в лице Уильяма Лайона Макензи Кинга.

* * *