Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

20 декабря Гарольд отплыл в Америку без Эдит. Ее останавливало не только ее преклонение перед Юнгом, но и фобия к путешествиям, которая даже недолгие поездки на поезде превращала в невыносимые мучения. Степень ее страхов можно попробовать понять из рассказа, написанного словоохотливым Эмилем Амманном, ее шофером в Цюрихе, которого доводили до отчаяния ее ужимки. Он описал Эдит, как тщеславную, высокомерную, нарцистическую женщину с тонкой талией и ярким пронзительным взглядом. По его словам, она славилась эксцентричностью, мехами, бриллиантами и красивыми платьями прямо из Парижа и Висбадена. Согласно Амману, она была безразлична к семье, жестока со слугами и озабочена пунктуальностью, что перекликалось с привычками ее отца. В первое утро она распорядилась забрать ее в девять часов четырнадцать минут. Когда он подъехал, Эдит посмотрела на свои наручные часики, украшенные бриллиантами. «Амманн, – заметила она, – я сказала вам быть здесь в девять четырнадцать. Вы приехали в девять тринадцать. Это, конечно же, не одно и то же»²⁹.

Амманн утверждал, что Эдит смогла приплыть в Швейцарию только потому, что Юнг эффективно успокаивал ее, погружая в гипнотический транс. В излечении фобии к путешествиям шофер играл важнейшую роль. Юнг рекомендовал Эдит садиться на поезд и ехать так далеко, как только она сможет; но иногда она в ужасе выскакивала из поезда еще до отправления. Если ей все же удавалось сдержать панику и остаться, Амманн ехал впереди на роллс-ройсе и встречал ее на следующей станции; если она понимала, что может ехать дальше, она махала из окна поезда, и он спешил на следующую станцию. Иногда эти изнурительные упражнения длились по три часа, выматывая и Эдит, и Амманна. Юнг, судя по всему, считал, что Эдит нужно справляться и с ее высокомерием, так как поручил ей становиться на колени в своем роскошном номере в отеле и драить полы. Кроме того, как некоторые грешники, подвергающие себя самобичеванию, она ходила без шляпы под дождем, а Амманн ехал рядом с ней в машине.

Если Рокфеллер надеялся, что Гарольд спасет Эдит от этой жизни, он вскоре был разочарован, так как его зять сам втянулся в омут цюрихской группы с ее почти религиозным пылом. Гарольд вернулся в Швейцарию в сентябре 1914 года и был так восхищен Юнгом, что решил остаться, и ушел с поста казначея «Интернэшнл харвестер», уступив контроль брату Сирусу и оставшись только членом правления. Он знал, что неожиданная перемена требует некоторых объяснений. «Я стараюсь научиться думать,

так как во мне всегда преобладали «чувства» – с Эдит все как раз наоборот», – рассказывал он Рокфеллеру³⁰. Так как Гарольд рос с умственно нездоровыми и братом, и сестрой, он быстро замечал любое отклонение в поведении своих детей, особенно импульсивной двенадцатилетней Мюриел, летом начавшей курс анализа у Юнга. На следующий год Эдит объявила сыну: «Фоулер, вопрос аналитической психологии очень важен». – И тот тоже примкнул к анализу у соратника Юнга

³¹.

К октябрю 1914 года Эдит закончила непосредственно курс анализа у Юнга и приступила к дополнительным занятиям. Гарольд рассказывал уже начавшему беспокоиться тестю: «Она изучает астрономию, биологию и историю и музыку. Она уже не встречается с д-ром Юнгом»³²

. Сколь бы ни был терпелив Рокфеллер, терпение начало испаряться в начале 1915 года, когда Эдит не смогла присутствовать на свадьбе Сируса, брата Гарольда, в феврале и не приехала на похороны Сетти в марте – несмотря на разговоры Гарольда о ее прогрессе. Рокфеллер начал ворчать, что Эдит и Гарольд «пируют» в Швейцарии, вынуждая Гарольда к длительной самообороне: «Это не обитель утех, – объяснял он Рокфеллеру, – а место, где ищущие обращаются только к себе, и именно с этим намерением я вновь отложил отплытие, и Эдит все еще не готова уехать»³³. К этому моменту и Гарольд считал Юнга своим учителем, сопровождал его в горных прогулках и идеализировал, называя «почти столь же совершенным в моем представлении, каким может быть человек»³⁴. Звучит очень похоже, если смотреть сквозь розовые очки, учитывая, что Юнг добился с Эдит лишь незначительного успеха. В письме к матери Гарольд признавал, что Эдит остается жертвой агорафобии и уже почти год не покидала территорию отеля и не может путешествовать на поезде дольше двадцати минут – это едва ли можно считать хвалебным отзывом о методе Юнга.