Тито и товарищи

В конце марта 1938 г. в Париже, по пути в Испанию, объявился Н. П. Богданов, представитель Коминтерна. Он вступил в контакт с Кусовацем и Маричем, а Вальтера полностью игнорировал. Последнего это чрезвычайно обеспокоило, ведь казалось, что симпатии Москвы склоняются на сторону «параллельного центра», который уже начал формировать «новый кабинет» и больше не слушал указаний ЦК. Понимая, что только на родине он сможет упрочить свое положение, Броз решился на дерзкий и опасный шаг. Не спросив разрешения у Коминтерна, он расформировал руководство партии в Париже и вернулся в Югославию. Это был совершенно необычный поступок, не характерный для практики зависимых от Москвы коммунистических партий, и Марич расценил его как свою победу, полагая, что «Вальтер сбежал». На самом деле Броз впервые доказал свои способности как лидера. Он принял решение на основании собственной оценки ситуации и тем самым продемонстрировал, что не намерен оставаться просто марионеткой Москвы. Об этом свидетельствовала и одна из последних акций парижского ЦК – декларация по поводу присоединения Австрии к Третьему рейху, опубликованная по инициативе Броза 12 марта 1938 г. В ней более четко, чем прежде, подчеркивалось, что необходимо бороться против фашистской опасности и сотрудничать со сторонниками коалиционных партий, находящихся у власти, чтобы достичь успеха в этой борьбе. Впервые он высказал свою убежденность в том, что Югославия является общей родиной сербов, хорватов и словенцев, которые нужны друг другу: «Народы Югославии! Все, кому дорога свобода и демократия, все, кто любит свою Родину и свой народ, все патриоты, не желающие прислуживать фашистским захватчикам, объединяйтесь!»

[208] Исходя из этого, Броз утверждал, что следует «окончательно» избавиться от сектантов, которые до тех пор парализовали партию, и развил бурную деятельность, чтобы привлечь на свою сторону все «здоровые» элементы. Отчасти ему удалось это сделать – в апреле социальные демократы и представители профсоюзов на съезде в Загребе приняли решение о сотрудничестве с коммунистами против фашизма в рамках Народного фронта и отказались от проведения антисоветской пропаганды. Результат был многообещающим, представители партии заняли прочные позиции в руководстве мощнейших югославских профсоюзов. Крупный союз загребских металлистов уже был у них в руках, а в 1937 г. они получили приоритет и в рабочих союзах строительной, текстильной и деревообрабатывающей отраслей. При этом они не предоставили социалистам никаких важных концессий [209]

.

В то время Вальтер регулярно встречался с бывшими заключенными, возвращавшимися из Сремска-Митровицы, чтобы проверить, можно ли привлечь их к партийной работе, даже если они прежде были сторонниками Петко Милетича[210]. Он использовал возможность окончательно укрепить временное руководство партии на родине и избрать новый ЦК, состоящий из девяти членов, который начал работу, несмотря на то что Коминтерн его еще не признал. В его состав Броз ввел товарищей из своего окружения, сформировавшегося еще в прошлом году: прежде всего Джиласа, Ранковича и Карделя. За исключением последнего, уже побывавшего в Москве, там никого лично не знали, так что Броз стал единственным посредником между верхами КПЮ и Коминтерном

[211]. Он отменил управление партией из-за границы, заявив, что «парижане» не имеют права вмешиваться в ее внутренние дела, и способствовал укреплению связей между руководителями партии и ее членами, что дало новый импульс ее развитию. Три региональных центра – Белград, Загреб и Любляна, которые прежде нерегулярно посылали сообщения о своей работе, теперь стали согласовывать действия. Военный комитет, созданный новым руководством, приложил все силы к тому, чтобы сформировать костяк ударной группы, умеющей пользоваться оружием. С этой целью организовывались специальные курсы для студентов, сначала в Белграде, затем и в Словении. Кроме того, партия вела огромную полулегальную издательскую деятельность: она издавала газеты, журналы, книги, брошюры, пользовавшиеся хорошим спросом и приносившие крупный доход[212]

. Броз также потребовал, чтобы партия перешла на самофинансирование, что имело большое значение, ведь отныне коммунистов уже нельзя было упрекнуть в том, что они «оплачиваются большевиками». Конечно, это произошло под давлением обстоятельств, так как Москва всё еще отказывалась от предоставления КПЮ финансовой поддержки, как будто уже сбросила ее со счетов. В письме к Димитрову от 1 марта 1938 г., в котором Вальтер сообщал о своей деятельности, он посетовал: «Трудно работать в это бурное время без какой-либо моральной, политической и материальной помощи с твоей стороны». Однако с оптимизмом добавил: «Я понимаю общую ситуацию и до последней минуты буду стараться сделать всё возможное, чтобы спасти фирму и выполнить стоящие сейчас перед нами задачи»[213].