Читаем Тициан полностью

До сравнительно недавнего времени дата появления на свет Тициана в 1477/1480 году считалась вполне достоверной, не вызывая сомнения итальянских и зарубежных искусствоведов, среди которых были Бернсон, Вентури, Лонги, Панофский, Титце. Эту дату не подвергали сомнению и наши исследователи Алпатов, Виппер, Габричевский, Лазарев и другие. У большинства из нас со школьной и студенческой скамьи засело в сознании, что Тициан прожил 99 лет, и если бы не чума… Все началось с англичанина Кука и его ничем не обоснованной версии, по которой Тициан никак не мог родиться раньше 1490 года.[6] К сожалению, вскоре эта точка зрения возобладала среди большинства искусствоведов, хотя над ней справедливо и тонко иронизировал американский ученый Панофский,

[7] видя, как в музеях спешно меняют таблички с датами жизни под картинами Тициана.

Для доказательства своей правоты сторонники новой версии, в частности, ссылались на письмо литератора Пьетро Аретино,[8]

направленное в 1548 году художнику Лотто (ок. 1480–1556). Из него они заключают, что Тициан родился гораздо позднее, чем это принято считать. Все дело в том, что Аретино этим письмом хотел примирить художников, относившихся с недоверием друг к другу — например, Лотто обвинял Тициана в «олимпийской гордыне». Чтобы успокоить его, Аретино заверяет Лотто, что Тициан проявляет к нему уважение как к «старшему» товарищу, хотя точная дата рождения самого Лотто неизвестна. Но стоит ли так полагаться на слова Аретино, который славился вольным обращением с фактами?

Не оспаривая позицию сторонников новой точки зрения, обратимся к имеющимся у нас в распоряжении документальным источникам. Основным биографом Тициана, знавшим его при жизни, является Джорджо Вазари, который неоднократно встречался с Тицианом в Венеции и в Риме, посвятив ему прекрасные страницы во втором издании «Жизнеописаний». Назовем также летописца венецианской художественной жизни Марин Санудо, автора известного «Дневника», и его друга коллекционера Маркантонио Микьеля, которому удалось собрать ценные сведения о венецианских художниках за период 1521–1543 годов. Позднее эти записки получили известность под названием Anonimo Morelliano, поскольку их обнаружил и издал в 1800 году, не зная имени автора, аббат Якопо Морелли. Наконец, вспомним плодовитого литератора Лудовико Дольче, который в пику Вазари, не упомянувшему Тициана в первом издании своего труда, выпустил в 1557 году собственные заметки.

[9] В них немало ценных данных о жизни и творчестве Тициана, особенно зрелого периода.

Пока остается невыясненным, почему Вазари, впервые посетив Венецию еще в 1541 году, ни словом не обмолвился о Тициане в раннем издании своих «Жизнеописаний», хотя имя великого венецианца уже было широко известно. Не исключено, что такая «забывчивость» продиктована сугубо местническими и цеховыми интересами, столь сильными в раздробленной на мелкие княжества Италии. Вазари в льстивых «посвящениях» собственных сочинений то папе римскому, то своим покровителям Медичи, как истый царедворец и придворный писатель основное внимание уделил прославлению римско-тосканской школы живописи. Во втором дополненном издании «Жизнеописаний» он восполнил досадный пробел и воздал должное не только североитальянской, но и фламандской живописи. Несмотря на неточности, оговорки и даже домыслы, его капитальный труд, ставший настольной книгой многих поколений искусствоведов, стал уникальным явлением в истории мирового искусства. В нем достоверно и образно отражена борьба двух важнейших художественных направлений — ренессансного искусства и набиравшего силу маньеризма, к которому Вазари причислял и себя, называя его «современной манерой». В этом противопоставлении нашло свое отражение столкновение двух эпох — Возрождения и Контрреформации, вызванное кризисом гуманизма.

К кругу лиц, лично знавших Тициана, можно отнести и Марко Вечеллио (1545–1611), двоюродного племянника и любимого ученика, к которому Тициан относился как к сыну. Сын Марко, Тицианелло (1570–1650), — тоже художник, немало слышавший от отца о своем великом родственнике и, возможно, даже видевший его, — издал в 1622 году Венеции «Краткое жизнеописание знаменитого Тициана Вечеллио из Кадора» неизвестного автора. Как выяснилось позже, это сочинение принадлежит перу Джован Марио Вердидзотти (1525–1600), художника и литератора, который в последние годы был близким другом Тициана. В 1567 году с ним познакомился Вазари и тепло отзывался о нем как о честном и порядочном человеке.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее