Тюльпинс, Эйверин и госпожа Полночь

Тюльпинс проводил парня взглядом, задумчиво почесывая затылок. Странный город, странные люди… Что еще принесет ему то злосчастное утро, когда он случайно открыл глаза и оказался далеко от дома? Тюльпинс еще ни разу серьезно не думал о способностях, которые приписывал ему Старейшина. Вот госпожа Полночь совершенно точно колдунья. И мистер Дьяре. И Сэн-Мери из Пятнадцатого, и Мюэлс из Сорокового, да и сам Старейшина. Не зря же он живет так долго. Все они были разными, но в их манерах и поведении сквозило нечто общее, и Тюльпинс пока не мог уловить, что именно. Одно он знал точно – колдунов сторонились. Скрыто, инстинктивно, но их боялись. Словно внутренняя сила неведомым образом примешивалась к их внешнему облику.

Тюльп сосредоточился на собственных ощущениях, но ничего не почувствовал. Ни единого всплеска неведомой энергии, ни потаенных знаний. Ни-че-го. Это открытие очень огорчило молодого господина. Он вновь осознал, что ни на что не способен, даже на какой-нибудь слабый перенос хотя бы к ближайшей палатке…

Тюльпинс зажмурился, завидев цель. Надул щеки, напрягся что было мочи…

– Эй, господинчик! – Счастливо улыбающийся Путник хлопнул парня по плечу. – Вы что ж, удумали взорвать себе голову? Ха-ха… А вид у вас именно такой. Полезайте в карету, хочу доставить вашей матушке все части горячо любимого сына.

Тюльпинс покраснел больше прежнего, осознав, что Путник стал свидетелем его тщетных попыток. Он поднял ворот пижамной рубашки и юркнул внутрь кареты.

В карете Путник молча протянул Тюльпу склянку с сон-травой и развел руками. Молодой господин покривился, но возражать не стал – быстрее выпьет, быстрее уснет. А там уж и окажется дома. И все, что приключилось, будет позабыто как страшный сон.

Но как-то раз тьма вновь отступила, и Тюльп открыл глаза. По стенкам кареты плыли фиолетовые огоньки, размывая и искривляя их. Огоньки прыгнули на потолок, а оттуда упали прямо на Тюльпинса. Парень закричал, рванул в сторону и, открыв своим телом дверцу, упал на землю. Грызущая боль тут же охватила его голову, живот скрутило спазмами. Тюльпинс чуть повернулся на бок, и его стошнило. Он с тоской смотрел вслед удаляющейся карете, даже позабыв, зачем он в ней ехал.

Неожиданно молодой господин услышал сосредоточенное пыхтение и обернулся: Путник энергично работал руками, набивая жесткой травой мешок. Тюльпинс перевел взгляд на карету: она преспокойно стояла на месте и не собиралась никуда уезжать.

– Ох, что-то я припозднился, да, миленький господин? Уж простите, хотел пополнить запасы сон-травы. Вам что-то совсем дурно, да? – Путник распрямился, потирая поясницу.

Тюльпинс сел, отер воротом рубашки рот и поежился от холода. И откуда такой пронизывающий ветер? Он обернулся и охнул от удивления: Желтая гора! Значит, Сорок Восьмой в низине, совсем близко. Тюльпинс пополз в сторону обрыва и с легким разочарованием уставился на родной город. Сверху он показался ему маленьким и серым. Даже разноцветные крыши Верхнего города выглядели пыльными и тусклыми. Видимо, Желтая гора сыплет песком со своих вершин уже несколько дней кряду.

– Да, смотрите, смотрите! Ох, раз пять под этой горой чуть с жизнью не расстался. Несет с нее песком всегда, жестоко несет… А потом на зубах скрипит да из ушей сыплется! – Путник звонко расхохотался.

Тюльпинса чрезмерная веселость проводника настораживала.

– М-да. – Путник наклонился и поднял что-то блестящее и желтое с земли.

Тюльпинс отупевшим взглядом следил за его движениями и никак не мог сфокусироваться на вещице.

– Ха, побрякушка. Я уж подумал, что солнце-камень… – Путник попробовал находку на вкус. – Да, стекляшка… Странно, странно. Только в Сорок Восьмом со стеклом так обращаться умеют. Смотрите, господинчик! Какая-то красотка сбежала в горы да обронила сережку! Вот так приключения здесь были, да!

Тюльпинс потянулся за сережкой, но мужчина грубо ударил его по ладони и присел рядом.

– Хотите, подарю вам безделицу, ну? – Путник сунул сережку в нагрудный кармашек Тюльпинсовой пижамы. – Ну, что смотрите, миленький господин, оклемались? Не переносите вы много сон-травы, а жаль… Да ладно уж, теперь для вас это не самое страшное. – Путник расхохотался, улыбнулся и Тюльп, толком не осознавая, о чем идет речь.

Широкие ладони проводника легли на щеки молодого господина, сжали челюсти, и рот его открылся. Горькая жидкость вновь потушила пытавшуюся разгореться свечу сознания.

Аромат жасмина, смешавшийся с запахом топлива, ударил в нос, крики мальчишек назойливо прорывались сквозь сон. Тюльпинс натянул на голову одеяло и потерся носом о подушку. Сколько же сейчас времени? Матушка наверняка скоро заскрипит ступеньками и заставит его встать. А вот на кухне что-то подозрительно тихо. Неужели Кайли и Амила еще не начинали готовить завтрак? Это никуда не годится. Нужно непременно переговорить с матушкой, пусть их образумит.