Тюр

Всё ещё опираясь на металлическую раму душевой, она повернулась и посмотрела на него через плечо.

— Замаскировал свою внешность, — пояснила она. — Как ты это сделал?

Она почему-то знала, что он имел в виду точно не нарисованный нос и усы, как у Маркса Граучо. Он имел в виду что-то другое, что-то сверхъестественное.

Ей было интересно, скажет ли он ей правду.

Тюр, должно быть, увидел в выражении её лица какой-то намёк на обе вещи.

— Я говорил тебе правду обо мне, — произнес он. — Вплоть до этого самого момента. Во всех отношениях, — его голос стал резче. — …Клянусь асгардской пинтой пива, я сказал тебе больше правды, чем я говорю большинству смертных. Слишком много, чтобы ты сейчас думала, будто я лгу тебе.

Оглянувшись на него, Марион кивнула.

— Ладно, — сказала она. — Тогда скажи мне правду об этом. Как ты прошёл мимо камер?

— Я сказал тебе. Я изменил свою внешность.

— Ты заставил их видеть что-то, чего на самом деле не было? — уточнила она, нахмурившись. — Как это работает? Ты как-то залез в их сознание? Как это могло обмануть камеру?

— Я не могу завораживать людей, — сказал Тюр, хмурясь в ответ. — Гламур, иллюзии, обман… это дары моего брата Локи. Но я могу делать другие вещи. Я могу сделать себя… другим. Неприметным, если я этого захочу. Я могу изменить цвет глаз, очертания лица, внешний вид в целом. Даже мои размеры.

— И как это отличается от того, что делает твой брат Локи? — спросила Марион.

— То, что я делаю — это не гламур, — ответил Тюр. — Это реальное физическое изменение. Таким образом, камеры снимают то же изображение, которое видят люди. В сознании людей нет никакого обмана. Они просто видят меня таким, какой я есть. Но я сам изменяюсь.

Воцарилась тишина.

Затем Марион нахмурилась и отвела взгляд в сторону.

Голос Тюра прозвучал твёрже.

— Я не делаю это для того, чтобы просто обманывать людей, — добавил он. — Мой брат — Бог Трикстер… Но я не такой. Наши дары соответствуют нашей работе в этом мире. Моя способность менять форму имеет определённое назначение, как и гламур Локи служит конкретным целям. Я пользуюсь способностью изменять свою внешность не для того, чтобы обманывать людей в буквальном смысле. А для того, чтобы я мог свободно действовать в этом мире… чтобы я мог выполнять свою работу, не будучи замеченным или опознанным.

— Опознанным? — Марион нахмурила брови. — Я не думаю, что большинство людей может узнать тебя, Тюр.

Он один раз качнул головой.

— Не узнать лично меня. Это не то, что я имел в виду.

Выдохнув, он положил руки на бёдра.

Наблюдая за ним, она остро осознала, что на нём нет рубашки.

— Я знаю, что я малоизвестный в твоём мире бог, — сказал он, снова выдыхая. — Я не жду, что меня тут кто-нибудь узнает. Это тоже часть моей работы.

Что-то в его словах на сей раз прозвучало как будто со смущением.

Марион это даже показалось немного забавным, но Тюр выглядел искренне взбудораженным.

— Честно говоря, я предпочитаю, чтобы так и оставалось, — признался он. — Это никогда раньше не беспокоило меня. Но, признаюсь, сейчас это немного расстраивает меня. В ситуации с тобой.

Марион нахмурилась.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но Тюр поднял руку.

— Я не волнуюсь, что меня узнают так же, как моего брата Тора… или моего брата Локи, если уже на то пошло…в твоём мире.

Снова выдохнув, он продолжил говорить тем же раздражённым голосом.

— Обычно меня беспокоили исторические книги. Фотографии. Картины. Теперь ещё и видео и другие способы запечатления изображения. Всё это становится слишком надоедливым.

В ответ на её непонимающий взгляд Тюр стал объяснять подробнее.

— Бывают моменты, когда я должен присутствовать на больших и важных мероприятиях, Марион, — сказал он. — При исторических событиях. На тех событиях, которые обычно документируются. Даже сотни лет назад были художники, которые занимались такими вещами. Сейчас все фотографируют. Фиксируют на видео. И записывают. Сейчас документалистов гораздо больше, чем в прошлые века. Камеры видеонаблюдения. Беспилотники. Любой, у кого есть современный телефон. Это может быть любой, у кого есть iPad.

Снова вздохнув, Тюр провёл рукой по своим густым чёрным волосам.

И вновь Марион поняла, что обращает внимание на каждую деталь этого жеста, каждую линию его мышц, когда он поднимает руку, на выражение его угловатого лица.

— Сейчас всё стало хуже, конечно, но в определённой степени это всегда было проблемой. Я изменяю свою внешность… физически, то есть… чтобы меня не могли сравнивать из поколения в поколение. Я не хотел, чтобы мой истинный образ был зафиксирован, чтобы он появлялся на различных событиях в истории человечества.

Марион уставилась на него.

Теперь она понимала, о чём он говорит.

Тюр не хотел, чтобы какой-нибудь необычайно наблюдательный историк заметил, что тот же самый парень был жив и посещал Землю на протяжении сотен, а возможно, и тысяч лет.

Он говорил, что был бессмертен.

Он говорил, что он бессмертный оборотень.

С крыльями.

Марион не знала, что на это сказать.