Тюремщица оборотня

Мина писала долго, кое-где черкала и исправляла. Мысли путались, и новостей у неё было столько, что в одном письме трудно все изложить. Но время поджимало. Уже снесли в обоз все скрученные в тюки шкурки, загрузились углем и недовольно переступает возле порога огромный орк, ведущий этот караван. И вздохнув, Мина закончила словами:

«Деревня Корчаги, в двух днях пути на север от первой переправы после морского порта. Если сможете, дорогая моя Честер, то приезжайте к нам в гости, а если останетесь насовсем, то будет просто чудесно. Мы будем вам бесконечно рады, как и все жители этой прекрасной деревни. Но обязательно пишите.

С любовью, ваша непоседливая Мина Хорст».

Махая вслед уходящему каравану, девушка даже всплакнула. Урс погладил толстую теперь косу, переливавшуюся, словно сплетена она была из серебряных нитей, и повел Мину домой, досыпать.

P.S. — Через год.

У перечетчика спорили два гнома.

— И все таки, цифры у тебя выходят гораздо лучше, — Утверждал чернобородый.

— Но мне надоело каждый год рисовать цифры. — Рыжий старательно обводил слово «оборотни». — Теперь будем меняться. В этом году я обновляю буквы, ты цифры, а в следующем наоборот.

— Получится какая-то путаница. — Бурчал черный.

— Зато справедливо. — Жизнерадостно доказывал свою позицию солнечный.

Из-за поворота показалась невысокая кибитка, запряженная парой измученных лошадок. Шагали они неспеша и по животным и по самому транспорту, было видно, что путь, проделанный ими, был долгим и утомительным, а ноша загруженная в телегу — тяжела. Правое колесо сильно вихляло, и готово было скоро совсем отвалиться, а полог, укрывавший полукруглый верх кибитки, был старым, местами дырявым и сильно потрепанным. На козлах сидела сухая старуха воинственного вида. Платок на её голове был как-то хитро закручен и завязан концами вверх, так, что уголки его напоминали выпяченные вперед рожки. В руке у неё был тонкий прут, которым бабка погоняла свою умаянную скотину, имевшую неуловимое сходство с хозяйкой.

— Благодатного дня, уважаемые. — Поприветствовала она открывших от удивления рты гномов.

Их ошеломило не приветствие, а сам факт нахождения у них деревне человека. А старуха точно была человеком, потому как была слишком худа для гномки, не имела усов (пробивающихся к старости у каждой представительницы низкорослого народа) и была заметно выше обоих, хоть рыжий и стоял на пеньке.

— Здравствуйте, почтеннейшая. — Отмер первым чернобородый.

— Подскажите пожалуйста, правильно ли я еду в Корчаги? — Поинтересовалась Честер Кодик, а это была именно она.

— Все верно. Этой дорогой еще пятнадцать минут вашим ходом, и вы окажетесь как раз посредине нашей цветущей деревни. — Широко улыбнулся щербатым ртом рыжий.

— А подскажите мне, пожалуйста, где проживает чета Хорстов? — Улыбнулась ему в ответ Честер.

— Через всю деревню, никуда не сворачивая, едете до большого дуба, что стоит на пригорке. Справа от него небольшой дом, с синим палисадником и зелеными ставнями. Там и проживают наши друзья. — Говоря друзья рыжий как будто давал понять, что у них со старухой уже было кое-что общее.

— Сердечное спасибо. — Хихикнула шельмовка и стегнула лошадей.

Кибитка протестующе заскрипела и двинулась дальше.

— Буду рад встретить вас на наших улицах. — Прокричал ей в след рыжий и помахал рукой. — Какая женщина! — Восхищенно сказал он чернобородому.

Тот лишь понимающе хныкнул и стащил засмотревшегося вслед старухе гнома, с пенька. Отобрав у него кисть, вывел напротив слова «оборотни» пузатенькую тройку. А потом, воспользовавшись отвлеченным состоянием товарища, самовольно написал на свободном пространстве внизу вывески — «человеки». И уже замахнулся поставить напротив красивую единичку, но смех из уезжавшей кибитки остановил.

Оба гнома увидели, как колыхнулась задняя полость повозки, и оттуда выглянули два побитых болячками лица. Девчонки напоминали собой перепелиные яйца, только пятнышки на них были не коричневыми, а красными. Гномы переглянулись.

— Как мухоморы, только наоборот. — Коротко описал их рыжий.

— Не понял..? — Покосился на него чернобородый.

— Не белые пятна на красном, а красные на белом.

Черный пожал плечами, задумчиво посмотрел на свежую надпись «человеки», потом на кисть в руке и предложил рыжему:

— Надо пересчитать…

Больше книг на сайте — Knigoed.net