Тюрьма мертвых

– Не-е, мне точно никто звонить не будет, так что я, пожалуй, продолжу работать.

Вадик какое-то время постоял, глядя на меня, а затем, рыкнув, все-таки направился к телефону.

– Алло! Да! – послышалось снаружи. – Куда-куда? Я понял, передам.

Через секунду Вадик снова стоял у моей камеры.

– Там это, говорят, надо что-то заварить, сейчас приедут за тобой.

– За мной? Ты не поедешь?

– Нет, сказали, что нужен только сварщик. Ну ладно, пойду дальше резать.

Начинать новую камеру смысла не было, я собрал инструмент и двинулся в сторону путей. Минут через десять за мной приехала вагонетка с сопровождающим внутри.

Я уселся, и наш маленький состав тронулся вперед. Ехали долго, даже слишком, сплошные повороты и извилистые тоннели. Поначалу я ни на что не обращал внимания, слишком был занят собственными мыслями. Но спустя какое-то время меня привлекла латинская надпись на одной из стен: кажется, мы ее уже проезжали.

Я начал стрелять глазами по сторонам, меня не отпускало чувство, что мы катаемся по кругу. Странно было и то, что охранник сегодня сидел не как обычно, затылком ко мне, а наоборот. Его пустынный взгляд и точки зрачков всегда были направлены прямо, но как только он увидел замешательство на моем лице, они еле заметно задвигались.

Тогда вагонетка начала сбавлять скорость и скоро окончательно остановилась в одном из технических тоннелей вроде тех, где мы были в прошлый раз.

– Выходим, – скомандовал он и встал вслед за мной.

За последнее время эти ребята стали куда разговорчивее, не знаю, к добру это или наоборот.

Я был полон уверенности, что мы прибыли на место и я скоро начну работать, но это было не так.

Охранник открыл массивную дверь в стене, и мы оказались внутри еще одного длинного помещения с кучей незнакомого мне оборудования. Громоздкие квадратные шкафы стояли в несколько рядов, каждый из них гудел, словно внутри жили пчелы-мутанты. Это было что-то вроде огромной трансформаторной.

На шкафах висели завядшие от времени и влажного воздуха рисунки, изображавшие страшные человеческие мучения от поражения током. Из всех помещений в тюрьме это было освещено лучше всех, и оборудование постоянно проверялось и обслуживалось. Я также оценил чистоту и порядок вокруг; кажется, здесь даже протиралась пыль, но что здесь делать сварщику?

Воздух был насквозь пропитан электроэнергией, невидимой и не имеющей запаха. Она отдавала легкой тревожностью, зарождающейся где-то на спине и пробегающей мурашками до кончиков пальцев рук и ног. Идти через гудящие ряды не было никакого желания, но охранник кивнул, намекая на то, что идти все же придется.

Сглотнув подступившую от волнения слюну, я пошел.

«Надеюсь, эта хрень не способствует росту раковых клеток».

Помещение было огромным. Создавалось впечатление, что это целая электроподстанция, созданная для обеспечения электричеством небольшого городка, но потом я вспомнил размеры тюрьмы, и все встало на свои места.

Оставив позади шкафы, мы добрались до металлической лестницы, уходящей на второй этаж. Поднявшись наверх, мы пошли по коридору и наконец оказались перед дверью.

Охранник достал связку ключей и, подобрав нужный, открыл ее, впустив свет внутрь темного помещения. Затем он нажал клавишу выключателя, и на потолке защелкали люминесцентные лампы, освещая белым светом все вокруг.

Мы находились на каком-то складе. Здесь на стеллажах хранились подписанные деревянные ящики, незнакомые мне детали и прочий хлам, бог знает с каких времен. Мы отправились в самую глубь этого склада и наконец остановились возле шкафчиков для одежды.

Я с недоумением посмотрел на каменное лицо сопровождающего.

– Варите, – скомандовал он.

– Чего варить? – я смотрел на него, как на дурака, но его это не задевало.

Он показал носом на дверцу шкафчика, где отсутствовала ручка.

– Ты что, серьезно? – Меня охватила дикая злость, такая, что я готов был убить его в прямом смысле этого слова.

Это ублюдок притащил меня в такую даль, чтобы я приварил какую-то ручку к шкафчику.

Тот заметил мой настрой и, чувствуя, что я могу вот-вот сорваться, потянулся рукой к поясу. Собрав в кулак все самообладание, я сдержался и начал искать глазами розетку, но ярость продолжала сжигать меня изнутри.

Вся работа заняла у меня секунд тридцать; все это время охранник стоял над душой и не сводил с меня взгляда.

Времени на дорогу ушло много; когда мы вернулись обратно, пора было ужинать. Вадика уже не было на площадке. Я прошел мимо камер, где лежали заготовки, и понял, что мой напарник сегодня старался усердно, даже слишком. Он выполнил всю работу, возложенную на него, и даже разложил все по местам.

Умывшись после «трудного рабочего дня», я зашел в столовую, где половина людей уже сдавала посуду.

– О! Олежка, ты где пропадал? – Вадик заулыбался во все тридцать два, едва завидев меня.

Я проигнорировал это радушное приветствие и, молча поставив поднос напротив, принялся есть.

– Ты чего такой угрюмый?

Мне показалось, что он сегодня излишне воодушевленный, энергия из него так и выпирала.

– Устал? – заботливо поинтересовался паренек.