Тюрьма особого назначения

— Вы не знали, с чего начать, а я не знаю, что вам ответить, полковник, — тихо произнес я. — Если вы намекаете на мою причастность к некоторым секретным службам, то прямо отвечу: я — священник и служу только Господу. А из своего прошлого я тайны не делаю. Оно вам известно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я смет защитить себя от Маховского и принял посильное участием предотвращении побега опасного преступника. Вы как будто ставите мне это в укор, вам не кажется? Если вы считаете, что в обоих случаях я думал исключительно о сохранении свой жизни — вы ошибаетесь. Я свое отбоялся еще много лет назад, в армии. И уж тем более не страшусь смерти сейчас, служа Господу... Хотя и в попытке защитить свою жизнь я не вижу ничего предосудительного... Ну а чтобы у вас пропали всяческие сомнения относительно моей скромной персоны, позвоните в Москву, в Патриархию...

— Я думаю, в этом нет необходимости, — пошел на попятную Карпов. — Хотя некоторые аспекты вашего поведения меня, как начальника объекта особого режима, слегка настораживают... Как вы себя хоть чувствуете после ранения? Некоторые заключенные ждут не дождутся возвращения своего... хм... духовного наставника.

Например, Скопцов...

— Можете передать им, что дней через десять я вернусь обратно и пробуду во вверенном вам учреждении до тех пор, пока на то будет воля Божья, — смиренно ответил я.

— Не спешите. Главврач сообщил мне, что у вас довольно серьезное, хоть и не опасное для жизни, ранение. Так что не надо гробить свое здоровье в угоду всяким мнимо раскаявшимся убийцам. Для многих из них, как я подозреваю, общение с вами лишь повод хоть как-то скрасить свое бессмысленное существование на Каменном, — довольно язвительно произнес, вставая, полковник. — Ладно, поправляйтесь. Когда будете выписываться — сообщите мне. Пришлю машину.

Глава 34

Дни выздоровления тянулись медленно и монотонно. Находившиеся в тюремной больнице безвылазно в течение трех суток следователи прокуратуры уехали, возбудив уголовное дело по факту попытки побега и начав раскручивать концы, которые могли привести их к организаторам преступления.

Сразу же после окончания предварительного следствия, бесконечных допросов начальства, охраны и, разумеется, меня в больницу пожаловала целая делегация из города на Неве, возглавляемая главным редактором еженедельника, в котором работали Анжелика Гай и Дмитрий Нагайцев. Прибыв на четырех легковых автомобилях, джипе с вооруженной охраной и двух микроавтобусах «скорой помощи», журналистско-врачебная орава предъявила полковнику Толмачеву документ, согласно которому ему надлежало передать журналистов под ответственность прибывших для их немедленной переправки в родной город и последующего там лечения. Анжелику Гай, которая начинала постепенно поправляться, и Дмитрия Нагайцева, накануне вечером проявившего первые признаки выхода из комы, увезли из больницы, и я так и не успел повидать их, о чем весьма сокрушался. Успокаивало только то, что полковник Толмачев выразил вполне определенную уверенность, что «с ребятами все образуется».

Почти все российские газеты, в особенности специализирующиеся на криминале, посвятили ЧП в вологодской областной тюремной больнице обширные материалы, но, безусловно, самой большой и подробной была статья, опубликованная в санкт-петербургском еженедельнике «Невский репортер», подписанная главным редактором. Помимо подробностей дела в статье говорилось, что, по сведениям врачей, Анжелика и Дмитрий идут на поправку и в скором времени, возможно, смогут лично описать все, что случилось в Вологде.

На следующий день после того, как журналистов переправили в Питер, ко мне в палату зашел начальник тюремной больницы и сообщил о найденном накануне трупе врача с Каменного.

— Звонил Карпов, — удрученно произнес подполковник Захаров, присаживаясь на край кровати. — Сообщил, что в заброшенном охотничьем домике, в пятидесяти километрах от города, обнаружено тело вашего доктора. Эксперты-криминалисты говорят, что перед смертью его сильно били, а потом, уже беспомощного, положили на топчан и отсекли топором голову... Жуткая смерть. Вот зверье! — Захаров скрипнул зубами и покачал головой. — «Следаки» нашли возле домика какие-то улики, а местный егерь видел, как по лесной дороге, ведущей из домика на основную трассу, проехала черная «семерка». Старик оказался глазастым, успел даже номер разглядеть. А потом вошел в домик и обнаружил там труп тюремного врача. Забавный был мужик Семен, я его неплохо знал. Но скользкий как угорь...

— Подполковник пристально посмотрел на меня и добавил: