Тюрьма особого назначения

— А что случилось с гонцом, которого отправил в Афины погибший настоятель? — словно очнувшись ото сна, спросила Анжелика. — Он передал письмо греческому священнику? Или его... того...

— Или, — кивнул Глеб. — Но, слава Богу, не на территории России, а где-то в Польше. Письмо попало в руки местной полиции, и они, посадив монаха в тюрьму, переправили его в Варшаву, так как никто из них не умел читать по церковнославянски. А именно на этом языке и было написано письмо. В то время все европейцы пребывали в страхе перед свершившимся в России большевистским переворотом, поскольку новая власть уже успела продемонстрировать всему миру свою кровавую сущность. И человек из этой страны, спешащий с письмом куда-то в Грецию, естественно, вызывал определенные подозрения. В Варшаве тоже не смогли разобрать письмо: специалист по церковнославянскому языку установил, что оно написано каким-то очень интересным кодированным слогом и понять его содержание, кажущееся полной абракадаброй, он не может. Единственное, он разобрал, что речь в нем идет о каких-то спрятанных сокровищах. Этот факт подхлестнул энтузиазм чиновников, и они во что бы то ни стало решили докопаться до истины. Каким образом они планировали после расшифровки добыть спрятанные где-то в чужой враждебной стране ценности — не так важно. Для начала нужно было хотя бы с точностью установить, где они находятся...

— Как я понимаю, у них ничего не получилось, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала журналистка.

— Совершенно верно, — согласился Глеб. — В конце концов письмо положили в архив, откуда оно было похищено во время второй мировой войны, когда гитлеровцы оккупировали Польшу. И вот, спустя много десятков лет, оно, целое и невредимое, обнаружилось в государственном архиве Германии, в Берлине! — Глаза Глеба азартно заблестели. — И я, уже будучи немного в курсе истории о пропавших монастырских сокровищах, вдруг вижу его собственными глазами! Представляешь себе, что я почувствовал?!

— Невероятно... — прошептала Анжелика. — И что, оно, это письмо... у тебя?

— Нет. Никто не позволил бы мне вынести документ из здания архива. Но мне удалось договориться с работником секции, и он снял с него ксерокопию, за что пришлось заплатить пять сотен баксов!

— Все, что ты мне сейчас рассказываешь, больше похоже на сюжет приключенческого романа, чем на правду, — заставила себя улыбнуться девушка. — А как ты сам-то определил, что перед тобой именно письмо настоятеля Спасского монастыря, а не что-то другое?

— Ну, как-никак я был лучшим студентом на своем факультете! — с ироничной напыщенностью ответил Глеб и почесал начинающий обрастать щетиной синеватый подбородок. — И умею довольно бегло читать по-церковнославянски.

Главное, однако, состояло в том, чтобы расшифровать письмо, и вот на последний, весьма существенный, штрих, которого так недоставало для полноты картины, у меня ушло больше года. Лишь относительно недавно я поставил жирную точку в этом деле и сейчас с полной ответственностью могу сказать, что знаю, в каком именно месте на территории монастыря, ныне превращенного в тюрьму для пожизненно заключенных, находятся спрятанные покойным настоятелем предметы церковного культа стоимостью, как я думаю, несколько миллионов долларов! — не без гордости подвел черту историк. — Осталось только поехать и взять их!

— Легко сказать, — усмехнулась журналистка. — Попади сначала в эту тюрьму да объясни все какому-нибудь полковнику в красных погонах. А после этого гляди в оба, чтобы он не «кинул» и не «пришил» тебя, как ненужного свидетеля и компаньона, и не забрал все, как ты выражаешься, народное достояние в личное пользование!

— Такой исход вполне возможен, — согласился с доводами Анжелики Глеб и нахмурился. — Надо будет скрупулезно продумать весь механизм реализации плана по извлечению клада настоятеля из этой тюряги... Согласно закону все найденное должно отойти православной церкви, но поскольку территория тюрьмы находится в ведении государства, то на найденные ценности распространяется закон о премиальных в размере двадцати пяти процентов нашедшему лицу. А это будет более чем внушительная сумма, уверяю тебя!

Глеб почти ликовал, и это чувство передалось и Анжелике. Она действительно была бы рада, если бы у него все в конце концов получилось.

— Я не мог заявлять о находке в государственные органы до тех пор, пока не расшифровал письмо и точно не убедился в своей правоте. Но для того чтобы нас с коллегой, как ты выразилась, не «кинули» и не «пришили», надо все делать с умом. Впрочем, это уже детали...

Неожиданно Глеб обнял девушку за плечи, притянул к себе и поцеловал.

Анжелика ответила ему мягким движением губ и языка, но чувствовалось, что она все еще находится под действием услышанной от него невероятной истории и ее мысли занимает другое.

— Представляешь, скоро я буду обладателем целого состояния!.. — прошептал Глеб, с обожанием глядя в глаза девушки. — Поможешь мне грамотно им распорядиться?