Тьма в моей крови

Он отступил так, чтобы оказаться вне нарисованных символов, которые плотным кольцом окружали меня и Натана. Всё из той же ниши достал книгу. Она выглядела жутко старой, покрытая бурым налётом, о происхождении которого старалась не задумываться. Раскрыл её, ближе к середине, и монотонно, напевно начал читать.

Слова, знакомые и в то же время чужие, осязаемыми потоками кружились вокруг нас, складываясь в чёрные кольца. И эти кольца сжимались, все ближе подбираясь к нам, словно змеи, извиваясь. Я ждала, что сейчас раздастся шипение, и они, как живые, набросятся на меня. Сердце колотилось все быстрее. Грай волновалась, побуждая к действию, хотя миг назад была спокойной. Происходило нечто, чему я, при всем желании, не смогла бы подобрать точного описания.

Одна из чернильных змей напала, расцарапав ногу до крови, и с довольными звуками отпрянула назад. Эта боль была ничтожной по сравнению с тем, что ожидалось впереди.

Чаша, стоявшая на алтаре в центре творящегося вокруг хаоса, засветилась. А я… Я вдруг поняла, что происходит, на что это похоже.

Сияющее кольцо, опоясывающее тех, кто осмелился вступить в него. Вращающееся с немыслимой скоростью. Символы – точки прибытия и отправления, выбитые в тысячелетнем камне. Куда ушли маги-портальщики? Их убили? Не верю. То же самое говорили и про Отступников, магов, чья кровь текла в моих венах. А ведь они просто покинули наши миры, как оказалось. Так может ли быть такое, что Антуан ошибся? Сумасшедший с изначально неверными предпосылками.

Я уже не видела его, нас отделяла сплошная граница чёрного тумана, мрака, в котором мелькали всполохи золота и изумруда. Страшно, но красиво.

– Рина, – шёпот любимого вырвал меня из лап подкрадывающегося ужаса.

Он сжал мою руку, и я поняла, что меня уже не сдерживают цепи, рассыпавшиеся прахом под воздействием тьмы.

– Тан…

И мир вокруг рушится, стираются границы. Потому что магия на крови Грай – опасна, потому что Грай – демоны. И портальщики тоже были демонами. Но иными, другими. Мы называем низшими тех, в ком ещё остались признаки предков, но те, кто ушёл, не были ли они ещё выше, чем демоны, что сейчас почитают себя чуть ли не богами?

Моя тьма все шептала о прошлом, о других мирах, и я теряла себя в этом бесконечном водовороте фактов. Что было и что будет сливались для меня в единое целое.

– Я рядом, – огонь пробежал по моему телу, согревая, стирая не нужный мне сумрак, что пытался пробраться в душу, порвать её на клочки. – Он ошибся. Он снова ошибся. Всё будет хорошо.

Сознание уплывало, было трудно даже не то, что контролировать тьму, невозможно было осознавать, что я – живая. Не просто частичка магии, плывущая в бесконечности, а человек, демон. Я и то, и другое.

– Рина, слышишь меня? Тебе нужно взять все под контроль. Вспомни, кто ты. Тьма вокруг нас плохая, она нас погубит, но ты, и только ты, сможешь с ней справиться.

Я тянулась к такому родному голосу, медленно приходя в себя.

– Почему?

– Ты Забирающая. В этом смысл жизни Забирающих – избавляться мир от излишков магии, тьмы, зла. Того, что не должно существовать.

Я смогу это сделать. Смогу!

Моя Грай откликнулась неохотно, словно и ей было тяжело здесь находится. Где, здесь? Мы не покидали подвал, но в тоже время, словно бы находились очень далеко от него. Антуан смог вновь сотворить прорыв, и моя смерть должна была укрепить его, разрывая границу. Но я жива.

Тьма вокруг попыталась скрыться, ей не хотелось умирать, но Грай было все равно. Я чувствовала, как внутри растёт ком боли и злости, чужой, агрессивной, с которой становилось все труднее справиться. Я рассыпалась на тысячи кусочков, переживая страх, не зная, принадлежит ли он мне.

Мама, прости меня. Теперь я знаю, как трудно тебе было. И как ты умерла. С этой силой невозможно справится в одиночку. Она слишком сильна, она разрывает изнутри на мелкие частички.

– Я отдам.

Ласковые объятия, дарующие свободу. И мне легче дышать, ничто больше не сдавливает грудь, не рвёт сердце.

Натан. Демон из рода АрмонГре. Отдающий. Я забираю тьму из мира, а он отдаёт её ему обратно. Но иной. Та, что раньше творила зло, преследуя кошмарами, теперь будет приходить по ночам, оберегая сон. Тьма, что наслаждалась болью, станет спасительной. Она поможет сохранить разум, изгонит из памяти то, что следует забыть, и излечить душу. Да, Отдающие страшны. Но только пока в их жизнь не приходит та, что даст им тьму. Вместе они сильны как никто другой.

У мамы этого не было. И она сделала все, что могла, но справиться не сумела. Я буду помнить родителей, буду вечно им благодарна. За то, что спасли меня, за то, что подарили шанс все исправить.

– Не-е-е-ет!

Крик того, чьи планы были разрушены просто потому, что он был слишком самонадеян, разрушил иллюзию нашего с Натаном одиночества. Мы были все в той же комнате, но не горели больше символы на полу, не клубилась тьма.

– Вы… Вы все разрушили! – глаза Антуана пылали, тело медленно менялось форму. – Столько лет!

– Сдавайся, – поднимаясь, произнёс Натан. – Не делай себе хуже.