Тьма века сего

Курт подошел к нему, встав рядом, и тоже всмотрелся в застывшие фигуры, взирающие на происходящее невозмутимо и молча. Статуи притягивали взгляд, и вместе с тем было в них что-то отталкивающее; в них не было условности, столь прочно прижившейся в современной живописи, но не было и реалистичности античных римских статуй, на коих можно было изучать строение человеческого тела вплоть до каждой мышцы. «Как живые» — это неотступно приходило в голову, но живость эта была какой-то чуждой и нечеловеческой во всем, от пропорций до выражения мраморных лиц. У каждой статуи была одна бронзовая деталь, и это странным образом примиряло их с реальностью, словно подчеркивая искусственность, рукотворность, о которой, если долго всматриваться, можно было и забыть…

— Нетипично, — согласно кивнул Мартин на его невысказанный вопрос. — Весь этот дом, этот каведиум, обстановка — все это попахивает Римом за пару веков до Христова Рождества, а это…

— Лет за пятьсот до, — договорил Курт тихо.

— Какой… эклектизм[131], — поежившись, сказал Грегор, тоже сделав два шага вперед, и остановился, не приближаясь к изваяниям. — Я не большой знаток, но это явно римские боги в лидийской манере. Должен сказать, меня их стиль немного пугает…

— Вот это Юпитер, — указав на крайнюю статую с двухконечным бронзовым дротиком в руке, уверенно сказал Мартин. — Это, я так полагаю, подразумевалась молния. Дальше… Вон тот…

— Вулкан? — предположил Грегор. — Безбородый, но он держит в ладонях огонь, и я не знаю, кто бы еще это мог быть.

— Сатурн, — продолжил Курт, указав на фигуру с серпом, похожим на маленькую косу.

— А эта? — Грегор медленно подошел ближе к женщине, держащей в ладони веревку с навязанными на ней узлами — по всей длине, через равные промежутки. — Что-то и в голову ничего не идет…

— Веревка… — задумчиво произнес фон Вегерхоф, тоже подойдя и оглядывая каменную деву, смотрящую прямо перед собой. — Связывающая… Нет, это измерительная веревка. Богиня, которая измеряет…

— Измеряет, уточняет… «мера всех вещей»… — продолжил Мартин и, щелкнув пальцами, кивнул: — Минерва!

— Похоже на то, — согласился стриг, кивнув на последние неопознанные статуи. — А те двое?

— Из нас всех здесь ты самый начитанный историк, — усмехнулся Курт, прошагав к статуям ближе и оглядел их — молодого мужчину с обвившими вытянутую руку двумя змеями и убором из волчьей головы и старика без какого-либо атрибута, со слепыми бронзовыми глазами без радужки. — Мои познания в этой сфере болтаются где-то около напольной плитки.

— Со змеями — Меркурий, — сказал Грегор неуверенно и обернулся к стригу. — Слепец…

— Плутон, — предположил тот. — И disons que[132], в своем саду я бы такую красоту не поставил.

— Как работает эта штука?!

На заметно раздраженный голос Харта все обернулись разом, так же не сговариваясь бросили последний взгляд на статуи и вернулись к тумбе. Бауэр сосредоточенно ощупывал рычажки и кольца, пытаясь что-то сдвинуть и повернуть, однако детали сидели как влитые.

— Ты уверен, что одним движением не отправишь всех нас куда-нибудь на макушку Древа? — спросил Мартин с сомнением, и тот зло отозвался:

— Оно не двигается! А должно. Видите, эти кольца не цельнокованые, внутри них нечто вроде полозьев, и закрепленные в них кристаллы могут менять свое положение. Сами кольца явно тоже должны быть подвижны, но я не могу их даже пошевелить, не могу нажать или повернуть ни одного рычага…

— Стало быть, механизм не активен? — уточнил Курт, подойдя. — Однако Урсула…

— Урсула пользовалась камнем, насколько могла, — нетерпеливо оборвал Харт; прикрыл глаза, переведя дыхание, и уже спокойней пояснил: — Камень — активен. Я его чувствую. Его чувствовал Грегор, когда вел нас сюда. Я мог бы соединиться с ним, мог бы… С ним отчасти можно работать именно как с магистериумом, и Урсула это явно делала в меру своих сил.

— Она смогла извлечь кристалл из этой штуки? — уточнил Курт, ткнув в пустующее гнездо на одном из колец, и бауэр качнул головой:

— Нет, отсюда камень выпал, судя по всему, когда случилась схватка рядом с ним. Посмотрите, — он наклонился, поднял с мощеного пола темный осколок и продемонстрировал его на раскрытой ладони. — Это мертвый магистериум. От него никакого проку, разве что сохранить как безделушку в коллекции, но и это ненадолго. Видите черную пыль рядом на полу? В нее он и превратится вскоре.

— Стало быть, вот эти потемневшие кристаллы означают, что центральный камень тоже пострадал?

— Не просто пострадал, он умирает.

— Id est… если просто оставить все как есть, он разрушится сам, и Предел вскоре исчезнет?

— Думаю, лет за пять, да, — кивнул Харт, оценивающе оглядев камень.

— И если б не Урсула, — продолжил Мартин, — мы могли бы сейчас развернуться и уйти, запросили бы еще людей в оцепление, пресекли весь этот балаган с паломничествами, а через пяток лет все само собою прекратилось бы. Но она уже добралась до магистериума, уже получила один фрагмент и передала неизвестно кому другой…