То, что не убивает

— Надо было заказывать раньше! Раньше! Освободите проезд!

Очередной «Бэээм!»

— Блядь, — сквозь зубы процедил скаут. Судя по виду, он держался из последних сил. — Мы не могли заказать за сутки, потому что…

— Освободите! Освободите проезд! Вы мешаете!

«Бэ-э-эм!»

— Да ёб твою мать! — взревел Эрвин и вмазал по стене рядом с интеркомом. Посыпалась бетонная крошка, на цементе осталась кровь. — Либо ты пустишь нас, либо я сейчас пройду внутрь сам, найду тебя, вырву глаз и выебу в глазницу!

Машина позади нас просигналила снова — долго, громко, раздражающе.

— Ну всё, — негромко сказал Эрвин, и я понял, что шутки кончились.

— Стой!.. — но никто меня, конечно же, не послушал. Пока я выпутывался из ремня безопасности, напарник успел выскочить из машины, в два прыжка оказаться у большого чёрного джипа и лёгким движением оторвать ему дверь.

— Давай! — Эрвин вытащил наружу толстого усача в костюме, поднял над землёй за грудки и как следует тряхнул. — Посигналь ещё раз! Давай! Давай! Би-и-ип! Би-и-ип! — заорал он ему на ухо. — Нравится? Нравится?!

— Пожалуйста, не надо, — скулил мужик, даже не пытаясь сопротивляться.

— Эрвин, стой! Мы сюда не за ним пришли!.. — я догнал напарника, и тот, услышав меня, с усилием дёрнул головой, будто отгоняя наваждение. — Да, действительно, — скаут повернулся ко мне и небрежным движением выкинул толстяка куда-то за спину. Тот громко плюхнулся на асфальт и тихонько запищал от боли.

Интерком вовсю разорялся:

— Я вызываю полицию! Немедленно уходите! Сейчас же!

— Дорогуша, — оскалился Эрвин и приблизил лицо к микрофону. — Если ты меня плохо слышал. Позвони в грёбаную «Эстафету» и скажи… Хм, скажи, что мы из «Белого носорога». Из клуба «Белый носорог». А после того, как ты позвонишь им и откроешь свои сраные ворота, беги. Беги из здания как можно быстрее, потому что я найду тебя и натяну тебе глаз на такое место, что все судмедэксперты с ума сойдут, гадая, как это вообще получилось.

Он закончил монолог, сорвал со стены интерком, бросил под ноги и принялся ожесточённо топтать — и топтал, вскрикивая и повизгивая от наслаждения, до тех пор, пока несчастное устройство не превратилось в кучку осколков пластика и проводов.

Ворота медленно поднялись.

В воцарившейся тишине негромко всхлипывал толстяк.

— Слушай, просто хочу напомнить, что у нас восемь патронов на двоих, — мрачно заметил я. — У тебя же есть план?

— Конечно, — усмехнулся Эрвин, возвращаясь в машину и хлопая по пассажирскому креслу. — Поехали.

— И какой же? — я остался снаружи и скрестил руки на груди.

Напарник уверенно кивнул:

— Великолепный.

Эрвин уловил моё отношение без слов, поскольку весь спектр эмоций легко читался на лице.

— Да успокойся ты, Маки! — довольно оскалился он. — Разве я тебя когда-нибудь подставлял?..

В его глазах слабо пульсировали знакомые мне огоньки бесшабашно-безумного веселья, и ничего хорошего это не сулило.

— Постоянно, — буркнул я, глядя на напарника исподлобья.

— Боже, ну только этого не хватало, — закатил глаза скаут. — Сперва охрана, потом этот жирный, теперь ты! Маки, ну что ты ломаешься, я же тебя не на анал уговариваю, в конце концов. Мы успели обо всём договориться, так какого хрена ты даёшь заднюю? Кстати говоря, на тебе прямо сейчас ботинки, которые я тебе достал. Как и обещал. Садись! — он повторно похлопал по сиденью, и я увидел, как на солнце вверх взметнулись облачка пыли.

— А, к чёрту, — я обошёл машину и вернулся на своё место.

— Умничка, — Эрвин завёл двигатель, и фургон, наигрывая весёленькую музычку, изрядно успевшую мне осточертеть, двинулся вниз, в сырую прохладу парковки.

Решение последовать за напарником было чисто интуитивным, но, получив время на раздумья и разложив всё по полочкам, я понял, что деваться всё равно некуда. Во-первых, Эрвин, разбираясь с Эстафетой, решал не столько свои проблемы, сколько мои. Даже более того — проблемы, в которые я его втянул и причиной которых являлась моя дурость. А во-вторых, хоть и неприятно осознавать это, но сейчас сбрендивший скаут был моей единственной поддержкой. Помогал, придавал моей энергии хоть какой-то вектор, а жизни — хоть какой-то смысл.

Если бы я вновь обрёл свободу и оказался наедине с собой, то опять провалился бы в апатию и пропал — на этот раз окончательно.

К тому же, кто знает, может, у него и впрямь есть план? Да, Эрвин псих и у него большие проблемы с самоконтролем, но он точно не самоубийца.

«Полная противоположность меня, ха».

Машина спускалась по спирали, из-за чего у меня закружилась голова. Мимо проплывали бетонные стены с маленькими круглыми светоотражателями. Каждую секунду я ждал, что вот-вот покажется, собственно, парковка — и всё равно прозевал момент. Тёмное помещение с низким потолком и полом, размеченным толстыми жёлтыми полосами, в дополненной реальности мигало и переливалось кучей табличек, стрелок, указателей, знаков, цифр и надписей.