То, что не убивает

Бойцов одного за другим поднимали и вешали в «гробы» на крючья (процесс настойчиво ассоциировался у меня со скотобойней и аналогично висящими коровьими тушами), а затем в дело вступали техники: отсоединяли конечности, скидывали их в стоявшую рядом ржавую ванную, не разбирая, где чьё, а затем вынимали из висков солдат замеченные мной раньше «таблетки». Отвратное зрелище: у серебристых кругляшей обнаружились длинные штыри, которые вставлялись глубоко в череп.

Затем от толпы отделилась парочка — здоровенный бородач и коротко стриженная миниатюрная негритянка с крупными чертами лица и неимоверно широкой задницей. Девушка носила синий рабочий комбинезон, поверх которого был наброшен белый халат.

— Привет, мальчики, — поздоровалась она, когда подошла. «Надо же, совершенно без акцента…»

— Привет, девочка, — с ледяным спокойствием ответил Эрвин, не открывая глаз.

Мне стало жутко от одной мысли о том, какая в нём клокотала ярость.

Девушка вытащила из кармана рулетку, штангенциркуль и маркер, приблизилась к лицу Эрвина и, брезгливо поморщившись, что-то приказала бородачу. Тот молча кивнул и ушёл обратно в мастерскую, но быстро вернулся с бутылкой воды и тряпкой.

— Эй! Эй! Какого?.. — здоровяк, не обращая внимания на протесты Эрвина, умыл его и вытер тряпкой.

Затем ситуация повторилась со мной. От воды пахло соляркой, а от тряпки — чем-то кислым, но я не жаловался. Сидеть оплёванным и окровавленным было куда хуже.

Девушка достала инструменты и с улыбкой попросила Эрвина не дёргаться.

— Ну что вы? Как я могу? — взгляд скаута говорил, что он готов хоть сейчас накинуться на женщину и сожрать её без соли.

— О, вы можете! — смешок обнажил крупные белоснежные зубы, при одном взгляде на которые моя зависть обиженно зашипела. — Мы давно ловим таких, как вы, и в курсе того, на что вы способны.

— Знал бы я, что тут такие прелестницы, пришёл бы сам, — я настороженно наблюдал за напарником и наконец понял, почему его взгляд был таким пугающим, — скаут не мигал.

— Процедура не займёт много времени. Надо ли мне говорить, что в случае чего вас изобьют до полусмерти и я всё равно получу данные?..

— До полусмерти? Сомневаюсь. Ваши люди скорей устанут нас бить, чем мы отключимся.

Девушка звонко рассмеялась:

— Вы забавный. Даже жаль, что придётся делать вам операцию.

— Вот! И я о том же! — с горячностью подтвердил Эрвин. — Не нужна нам никакая операция! Ну, верней, мне не нужна, а Маки давно пора что-то делать с простатой.

Девушка вновь коротко хихикнула, громила за её спиной нахмурился.

— Та-ак… — она поставила Эрвину точки на висках, после чего измерила окружность черепа рулеткой. — Угу. Отлично… И вот так, — пришёл черёд штангенциркуля, с помощью которого она определила длину и ширину Эрвиновой башки.

— Ну? Не тяните, док, скажите правду. Я еврей?

Снова звонкий смех. Девушка сделала на виске моего напарника пару дополнительных пометок и подошла ко мне.

— А вы? — поинтересовалась она с той же обезоруживающей улыбкой. — Будете вести себя хорошо?

— Не могу обещать, — пробурчал я.

Выражение лица мигом изменилось с беспечно-весёлого на серьёзное и сосредоточенное:

— Мата ту! — обратилась она к громиле.

— Нет! Нет! — зарычал я, когда огромная потная туша придавила меня к столбу, а чёрные лапищи стиснули черепушку так, что она едва не треснула. — Шуки! Шуки! Выпуштите!..

Я лягался и брыкался, но всё бесполезно — на меня как будто бык навалился.

— Хи-хи, — донеслось справа. — Гейство.

— Готово. Мата ме! — здоровяк отпустил меня. — До встречи, мальчики!

— До встречи, дорогая, — голос Эрвина мог вызвать сахарный диабет. Когда девушка отошла подальше, он добавил: — Сука мерзкая. Я доберусь до тебя. Ох и доберусь…

Опять тишина.

Поселение за нашими спинами жило своей жизнью и гудело, как пчелиный улей.

— Как думаешь, что за операцию нам собираются делать? — спросил я у Эрвина.

— Да уж точно не на простате… — ухмыльнулся он.

— Это я понял. Но может быть у тебя есть предположения?..

— Блядь, Маки, откуда им взяться?! — неожиданно злобно огрызнулся напарник. — Я тут точно так же прикован к столбу, если ты не видишь!

— Ай, иди ты нахер, — лучше б и не заводил этот разговор. И так тошно, а этот мудак вдобавок ко всему срывается срывается, будто я ему должен.

Впрочем, догадаться, о какой операции шла речь, было нетрудно. Пометки на висках у нас с Эрвином и разъёмы для неизвестных устройств на висках у боевиков говорили сами за себя: кто-то собирался превратить нас в послушных марионеток.

Время шло, я таращился на техников, которые что-то делали с конечностями боевиков. Последние о чём-то оживлённо болтали, вися в своих шкафах-гробах.

Девушки в халате не было видно, Мама тоже не показывалась, однорукий дед дрых на своём стуле, периодически дёргаясь всем телом и всхлипывая.

Интересно, куда делись другие боевики? Здесь их было около десятка, но я помнил, что здание Масс Биотех штурмовало куда больше народу. Значит, есть ещё подобные базы?