То, что не убивает

Левое ухо слышало недовольное пыхтение и какой-то электронный писк.

— Ха. Интересно. Очень интересно, — я дёрнулся от неожиданности, когда девушка заговорила над самым ухом, но металлическая скоба на шее сдержала мой порыв.

Она поднялась, халат прошелестел слева направо — в сторону Эрвина, после чего вновь пыхтение и писк повторились.

— Ну надо же! — девушка с громким лязгом положила что-то на железный стол и отошла в сторону. Я напряг слух и постарался отсеять посторонние шумы, болтовню охранников и техногенные звуки мастерской.

— Да!.. Нет, я не могу написать, это срочно!.. Я сейчас просветила их височные кости — и у нас ситуация… Нет!.. Да!.. Два организма, повреждения минимальные… Нужен транспорт и… Нет, я не смогу, конструкция незнакома!.. Нет, это что-то совсем другое… Похоже, оригинальная… Нет!.. Нет!.. Ты меня слушаешь?.. Здесь я ниче… Да послушай же! — милашка-очаровашка зарычала как тираннозавр. Теперь её можно было услышать и без усиления звука. — Здесь я ничего не сделаю. Не в таких условиях, не с такими ресурсами. Мы слишком долго искали оригинальные конструкции, чтобы просто пустить этих двоих в расход! Это не обычная шваль с улиц, которой мы можем набрать сотню за вечер! И мне глубоко плевать на слежку, репутацию и прочее, поэтому найди себе пару яиц и отправь сюда команду, или я тебя самого на запчасти разберу! Да… Да, хорошо. Жду.

Мгновения тишины.

— Что ж, ребята, у вас сегодня счастливый день. Эй! К столбу их!

— Звучит взаимоисключающе, — медленно произнёс Эрвин непослушными из-за наркоза губами.

* * *

Онемение медленно проходило, кусочек неба, который я видел через дыру в крыше над нами, столь же неторопливо темнел.

Сперва он налился сочной синевой, которая постепенно становилась всё гуще и гуще, пока не превратилась в нечто багрово-фиолетовое. Странное небо, инопланетное. Впрочем, Африка и так всегда казалась мне куском иного мира, по странной случайности заброшенного на Землю. В своё время я повидал и бесконечные дюны Сахары, и непролазные джунгли Конго, и красные скалы, и саванны, где захватывало дух от ощущения колоссального простора, — и везде чувствовал себя лишним.

Меня часто посещала мысль, что человек просто не может существовать в таких условиях, что они для него чудовищны и невыносимы — и именно поэтому люди постоянно прятались от чуждого им мира, приспосабливались, строили посреди опасной и враждебной планеты свои островки комфорта и спокойствия. Но и там, за крепкими каменными стенами они не знали покоя, потому что сразу же становились врагами сами себе. Шли века, города росли, мир человека становился всё больше, проблемы менялись, люди забывали о том, что где-то есть и другие опасности, но они-то никуда не девались. Дикие звери, ядовитые твари, болезни, голод, мороз и жара — мир, оттеснённый за городские границы, был всё так же суров и опасен.

* * *

Зажглись яркие лампы, работы в мастерской подошли к концу, а люди собрались вокруг котла. Техники посадили своих безруких-безногих подопечных на инвалидные кресла и повезли ужинать, боевики без «железа» приходили сами и рассаживались на брёвнах, пластиковых стульях из кафе или просто плюхались на землю. Однорукий старик суетился вокруг котла, снимал с верёвок травы, рвал и бросал в своё варево.

Тёмные переулки вокруг «площади» тоже ожили: там столпились, стараясь не попадаться на свет, те местные, которым сидеть за общим столом, как видно, не полагалось.

Мимо прошёл подавленный Мбата: я едва узнал его в полутьме. Громилу сопровождала четвёрка негров, которые тягостно молчали, и лишь когда здоровяк остановился у входа в трейлер Мамы, принялись бормотать что-то одобряющее и хлопать его по плечам. Но поникший громила этого не замечал: стоял, уставившись в землю перед собой, до тех пор, пока шаман не прикрикнул на него. Только после этого Мбата поднял голову, решительно кивнул друзьям и скрылся за скрипучими дверями.

— Что это было? — донёсся до меня голос Эрвина.

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Но выглядит так, будто его провожали на смерть.

— Или на охоту… — задумчиво произнёс напарник и замолк.

Свита Мбаты вернулась к костру, где уже началось пиршество. Шаман раздавал миски с каким-то аппетитно пахнущим варевом, и люди жадно выхватывали их, тут же принимаясь за еду. Умолкли разговоры и смех, в ангаре слышалось лишь чавканье, стук ложек и хруст костей. Объедки не глядя бросали за спину — и тогда к месту падения бросались еле различимые в темноте фигуры, закипала короткая и тихая, но яростная схватка, и всё заканчивалось до следующей кости.

Я присмотрелся к чёрным «спецам» и усмехнулся: техники кормили их с ложечки. Очень трогательная забота.

— Маки! — неожиданно позвал меня Эрвин.

— Что?

— Ты пидор.

Я ничего не ответил, лишь недовольно закряхтел.

— Да, ты старый пидор! — продолжил скаут. — Я никогда не сдавался, а сейчас… Не знаю, что и думать.

— А нечего тут думать, — покачал я головой. — Ты же хотел жить?

— Конечно, — напарник фыркнул. — Я ж не ты.

— Ну вот и я хочу.

Небольшая пауза.

— А вот это неожиданно!