То время с тобой

— А куда же убежал твой молодой человек? — расстроено говорит Ди, поднимая вверх клюку и указывая на машину.

Я поднимаюсь по ступенькам, проталкивая вперёд шары. Мой кузен мне помогает. Кажется, за мной следит всё семейство. Лица у них озадаченные. Я почти захожу в дом, когда слышу недовольный голос матери за спиной.

— Ты куда, Мелроуз?

— Мы с девочками наверху продолжим. Думаю, обсудить мои неудачи вы сможете и без моего присутствия, — слова слетают с языка прежде, чем я прокручиваю их в голове, но если честно, я даже рада… Имею право, хотя бы сегодня не играть роль послушницы в монастыре.

— А Тед? Ты не хочешь проводить Теда?

Я медленно разворачиваюсь.

— Ну, это ведь ты его пригласила, мам. Стало быть, и провожать тебе.

Тед наконец-то меняется в лице. Крёстная прикрывает рот рукой, тихо прыская в ладонь. Тина, жена двоюродного брата, поджимает губы, едва сдерживая улыбку. Мама смотрит строго, но молчит. Я пожимаю плечами.

— Отлииичная идея. Мы уже бежим, — произносит с энтузиазмом Дженна, хватая Тэми за руку.

Знаю, мама не спустит мою дерзость на тормоза, но всё, чего я хочу сейчас — перестать быть частью этого фарса…

Глава 24

Картер

Консьержка внизу провожает меня недовольным взглядом, прищуривая один глаз. Я с кислой миной прохожу мимо и поднимаюсь на третий этаж симпатичного на вид многоквартирного дома. Что в голове у этих странных тёток, сутками просиживающих на своём драгоценном посту — загадка. В спину прилетает что-то вроде «важный какой», и губы расползаются в усмешке. В прошлый раз я грубо осадил эту женщину с пизанской башней на голове, когда она посмела поинтересоваться у сестры не рано ли та привела нового мужика домой. Наш разговор запомнится ей надолго, теперь всякий раз, когда она меня видит — её лицо напоминает по цвету краба из мультфильма про русалку с ногами.

Я открываю ключами дверь, и захожу в квартиру Джулианны. Слышу, что мама опять громыхает кастрюлями, и недовольно качаю головой, снимая свои Stan Smith. Иду на кухню.

— Джулс велела тебе отдыхать, — замечаю я, глядя на то, как мать суетится у плиты. Она поворачивается и улыбается мне.

— Садись, сынок. Будем обедать, — целует меня в щёку, а я делаю вид, что эти нежности ни к чему.

— Котлеты? В такую рань? — зеваю, присаживаюсь и вытягиваю ноги. Мама удивлённо смотрит на меня.

— Уже почти два часа.

— Присядь, тебе противопоказаны любые нагрузки, а ты опять на ногах, — отчитываю её я. Эта женщина и дня не может провести спокойно. Навязчивая идея — чтобы дома было чисто и вкусно. В нашей семье всегда так было, сколько себя помню.

— Не могу я целыми днями сидеть без дела, — признается она, выставляя передо мной дивно пахнущие котлеты.

— Чёрт… вот ты знаешь, что устоять невозможно.

Мать довольно хмыкает, а я внимательно изучаю её лицо. Мне начинает казаться, что мама идёт на поправку. Всё ещё выглядит слабой и бледной, но в целом уже намного лучше. Доктор Кьюсак тоже настроен оптимистично, уверяет нас что нужно верить в то, что рак отступил. Однако все мы понимаем, что пока не пройден весь курс химиотерапии об успехе говорить слишком рано.

— Как прошёл твой визит к мальчику?

Недавно я поделился с ней историей Хью.

— Ему уже лучше, — я вспоминаю маленькую ладошку мальчишки, которую он радостно протянул мне при встрече.

— Хорошо. Не бросай его…

— Не стану, — отвечаю я. Знакомство с этим мальчиком произвело на меня слишком сильное впечатление.

— Ему сейчас тяжело… не каждый взрослый справился бы.

Я думаю о Хью, и в груди снова неприятно ноет. Мир полон боли и отчаяния, но когда страдают дети — это вдвойне несправедливо…

— Дом всё ещё цел? Ваш пёс ничего мне там не испортил? — недоверчиво спрашивает мама, подозрительно глядя на меня своими красивыми глазами. Новость о собаке она восприняла без особой радости. В нашем доме жила только одна собака — сенбернар Фэйри. Она являлась практически членом нашей семьи на протяжении двенадцати лет. Было больно наблюдать за тем, как она стареет, слепнет и чахнет день ото дня. Мне было десять, когда я обнаружил её мёртвой во дворе…

— Нет, — уверяю я. Врать конечно не стоило бы, но и признаваться в том, что этот хрюндель попробовал на вкус её любимые занавески — тоже не хочется. Тем более, что Джулс уже ищет точно такие же. Персидский ковёр из гостиной я на всякий случай всё же убрал…

— Ты сегодня выглядишь иначе, — признаётся она, разглядывая мою рубашку. — Наверное ездил в колледж…

Я ухмыляюсь и отправляю очередную шедевральную котлету в увлекательное путешествие по своему организму.

— На самом деле мне надо поздравить одну девушку с днём рождения…

Мама удивлённо смотрит на меня, выставляя на стол гарнир и салат.

— И кто же эта счастливица? — интересуется она, замечая фотографию Хейли на экране.

— Наша соседка, — отвечаю я, отклоняя входящий вызов. Хейли Сандерс названивает сегодня целый день.

— Роуз? Роуз Онил? — оживляется мама и хитро улыбается. — Она вернулась в Блу Бэй?

Я киваю головой. Меня забавляет её реакция: Кэтрин молчит, но вид такой, словно она о чём-то догадывается.