То «заика», то «золотуха»

— Катерина!.. — Кричала мама, пытаясь всё же дозваться до и меня — через вакуум, поглотивших всё и вся, всех же, мыслей. — Ты меня слышишь? Это — правда! Пожарным пришлось даже взламывать железную кодовую дверь — её заело: и они — просто снесли её!.. Поздно добрались до крыши и окон — по своим лестницам… Но а когда разбили и их, влезая в дом, было уже бесполезно что-либо делать!.. Вся семья — сгорела! Взрослые — были в отключке… Да и поздно сообразили изначально — что к чему! А ребёнок… Он — не мог… да и не смог бы ничего сделать: он же — не был обращён и… «принят», как они!.. Хоть и они — ничего не сделали, имея свои силы!.. Они же были — никакие и… бессильны же на момент, считай!.. Ведь и сгорая — ещё и задохнулись угарным газом… с серебряной

пылью!.. Всё будто было — против них! Прямо же: назло и вопреки. Их было — не спасти!

— Это… Этого просто — не может быть! — Прошептала-повторила вновь и хрипло же я. — Я же… Я же — видела! Видела

— Максима и… Риту. Я говорила — с ними, мам!

— Нет, Катерина!.. Ты — не могла. Они — погибли! Все!.. У тебя просто — стресс… Иди лучше домой! Я тебе чай успокаивающий заварю… Ты поспишь и… Всё — наладится!

— Нет, это просто… Какая-то шутка! Да, просто… Просто — какой-то бред! — И громко всхлипнула, утерев слёзы левой рукой в рукаве кофты, схватив ей затем и кулон. — Откуда тогда и он у меня сейчас — если их уже

нет?.. Не мог же он и из воздуха — взяться!

Отключившись, наконец, и убрав телефон обратно в сумку, я оторвала кусок скотча и, аккуратно раскрыв половинки ожерелья, пробежалась мутным взглядом по небольшой фотографии: меня и Максима! Единственная фотография! Помятая и… затёртая. Надорванная — у углов и голов, но… Наша! И с двумя же улыбающимися моськами! Первая и последняя — за всё то время, что мы были вместе… И, еле сдержав крик боли и отчаяния, всё же закрыла рот правой рукой, посмотрев уже и на вторую половинку украшения, где лежал небольшой кусочек белого листа без разлиновки… С чуть обугленными краями! Развернув его негнущимися пальцами, я прочитала весьма и коряво же написанные, но и его же всё-таки, так ещё и прямо-таки уже и не

детские слова, сформированные в один единственный вопрос — и захлебнулась в рыданиях: «Давай не прощаться?». И, тут же захлопнув бижутерию, закрыла лицо обеими руками, заревев уже и в голос! Почему?.. Кто — это сделал?! За что?!.. «Что. Это. Максим?». «Тебе — не нравится?». И, только же заслышав это вновь, закрутила головой из стороны в сторону, попытавшись хоть так и выкинуть же всё из головы! Но воспоминания, как и мысли, назойливыми мухами — всё жужжали и бились о черепную коробку: ещё больше — зля и выводя же меня из себя. Не говоря уж — и обо «мне»!.. Сейчас взлетим, мать, прекращай!