То «заика», то «золотуха»

— Хм!.. А ведь и где-то там — всё же ты. Или «будешь»!.. Но и… «Ты»! И даже ведь — после всей этой-твоей грязи!.. После и всей той же твоей мерзости и гнили, что и ты же

сама — на нас вылила. Ты всё равно — попала туда

! Сначала — «туда», да. А не сразу и… «Вниз»! — И девушка горестно вздохнула, сглотнув и ком, образовавшийся в её сухом, буквально и высохшем за мгновение, горле: будто и вся же влага организма — враз вышла слезами; так ещё — и с горечью соли! Он был ещё небольшим, когда она стояла со всеми вместе, но раскрылся и разросся до конца и подошёл, вышёл-таки из неё — только сейчас: наедине же с

ней и «с собой». — Хотя бы — и за то, что дала новой жизни

войти в эти миры! — И взгляд её карих глаз — тут же переместился на удаляющихся и так же всё «последними» с мрачного кладбища: на большую женскую и маленькую детскую фигуры. В тот же момент — и сама же малышка обернулась назад по «ходу» и в самый же последний момент-раз, буквально же и «утаскиваемая» своей «надзирательницей-правшой» за левую же руку, держащей так крепко, что и почти до побеления-посинения кожи ребёнка, в сторону же их среднего бело-серого и с чёрными же большими колёсами: «специального детдомовского автобуса». — Единственное… Единственно-верное — твоё решение! — Прошептали хрипло её губы, будто и на последнем издыхании и исходе таких же сил, выдерживая до конца взгляд девочки и не отворачиваясь, пока двери ни хлопнут и сама же «специализированная махина-автозак» ни начнёт покидать пределов территории. И только тогда, бросив, наконец, землю на крышку гроба, брюнетка приподнялась и, отряхнув свои руки друг о друга, повернулась к отъезжающему транспорту, приподняв уголки губ — в лёгкой и тёплой улыбке. Но и провожая же малышку в окне — не только этим и «соответствующим» же взглядом, а ещё и махнув вслед — своей правой рукой: пару раз прижав пальцы к раскрытой же ладони. И она тут же — почти и повторила её же, только «отзеркалив» и дав же понять ещё тем самым, что и «Нет»: «Круг — не замкнулся»!

*