То «заика», то «золотуха»

Как топорно и баянно, пошло пытаться забыть и забыться — с помощью алкоголя. Не говоря уж и за то: кто о ком говорит, истина не в вине (не «в градусе»), не на дне; и что пытаться забыть — всегда помнить! Но и почему бы вновь не попытать удачу — с исключением в правиле? Вот и она так думает и, протиснувшись через танцующих в клубе, идёт к бару. Просит — до краёв виски со льдом, небольшой долькой лимона и таким же количеством сахара. Не «горько». Кисло! Выпивает. Съедает. Смакует! Но и не успевает до конца насладиться, как он вновь вытягивает её на танцпол. Неужели уже наигрался? Смотрит на него, он — на неё. И вот вроде бы — место искре и буре, но… Спустя не минуту даже, «секунду» — он смотрит опять вне её: на всех, кроме неё. И она вновь знает — почему! Выводит и выходит вместе с ним на сцену, сажает его посреди на стул, будто и для стриптиза, но заходит за его спину и смотрит: как вокруг него ходят «такие же, как она» — и он глаз с них не сводит. Что ж, для него они — действительно «на одно лицо» и без «почти», буквально и до мелочей; вроде: причёски и цвета волос, глаз, формы носа и разреза тех же глаз, губ, платья… И вот вроде бы всё равно — говорит же, что видит её; но ведь — и нет. Тогда и зачем врать? А он и не «врёт»: он художник своей жизни — «так» видит. После того, как и перед сном в очередной же раз пролистает их, прикрывшись какими-то «рабочими моментами»; а затем ещё и в нём — и не только уже «свайпая»! На что она же почти так же, выйдя из постели, «почти», ведь и с мыслями уже об именно «уйти», подойдёт наконец к шкафу, откроет его — и выпустит уже все его скелеты на волю, в виде: всё тех же и остальных девушек, не только из клуба, что пройдут через комнату и в «для неё» белье, платьях и обуви, с косметикой и украшениями, аксессуарами и гаджетами по его кровати, по нему самому, спустятся и выйдут из комнаты. И она проводит их взглядом, а он их так же — в телефоне. Да! Ведь и не может остановиться — в поиске и на «одной». Не понимает, что она — «такая» и лишь «с ним». И не поймёт! Как и то, что она уже давно собрала свои вещи и просто ждала последнего, не «крайнего», «победного» повода: не столько и его, сколько «своего»! Оставит за место себя одну из тех, «крайних же», вместо записки и «чмока» — для «такого» же и определённо-го: без — ка. Разницы же нет! Да и совершенно при том — спокойно. Тихо. Мирно и молча. Понимая и принимая. «По образу же и подобию». Да! Уж где-где, а здесь — женщину никто лучше не поймёт, чем… женщина же. Да и не придумает! А мужчин… Баланс и равновесие как тянули, так и тянут миры друг к другу: плохое к хорошему, хорошее к плохому… Вот только и выбор был тут — побольше и поразношёрстней. Куда уж и мужчине-то — делать себе клонов, копий: когда он один такой оригинал и спутать его ни с кем нельзя. Просто: «невозможно». А женщин — возможно. И нужно. А в некоторых случаях — ещё и «должно»! Так и живут. Вернее: «существуют». Ну а она просто уже устала и имела полное право — уйти и оставить «не иную» и всё за место себя. Женская солидарность: за себя и того парня! Да и единственной она не станет, а сидеть на одном месте — уже нет никакого смысла: если ему, как и таким же, как он, дано быть одним и одними же на всех, то пусть другие «такие же, как она» будут за и для него, них — не она!

Крылья

(Cover — ARTIK & ASTI «из альбома “7” part 2»)

«Я не хочу — с ними. Они — порванные и драные… Подранные — мной! Не хочу — так… «жить»!». И прыгает вниз, не раскрывая — остатки и ошмётки, кости их. Хочет — разбиться… Хочет — «к нему»! Но в «двух метрах от уровня земли» — её подхватывает «невидимая» рука, ловит — прям на «ладошку», и поднимает «в облака». Залечивает… «За-» и «пришивает» обратно — сердце. «Душу»… Вырывает — и помогает вырастить новые! И наставляет на «путь истинный» — лишь так же всё… «голосом». Утирая слёзы — «ветром». Периодически ещё и «сама» — слепя «своим светом»… А затем — подзывает его: «её» — его. А «сама» — удаляется! Тот — подходит к ней и с ней же идёт к «краю облаков», держась за руки: слу- и выслушивая её. И после чего — отпускает!.. С весёлым смехом толкает вниз — и тут же спускается-слетает следом, летит над ней, подхватывает за крылья: и держит так какое-то время, пока она сама их нормально не раскроет и не воспользуется ими. И так — они летят вместе! Крутятся в воздухе, стыкуясь грудными клетками… И вновь — расходятся. Пока и совсем не расходятся, прощаясь. Не может — надолго; да и в принципе «уже» — «остаться». Должен — уйти «вверх»; когда и она же «ещё пока» — «вниз». Машет ей при подлёте к «границе» рукой, крылом, прося: «Больше так — не делать! Да и меньше — тоже. И тем более. Подавно!». Но а она же ему отвечает, что: «Вернусь — и мы ещё обязательно встретимся, нормально и полноценно, и повторим… Повторим — «когда-то»!».

«Седьмой лепесток»

(Cover — Антон Токарев “Нокауты — Голос — Сезон 8”)