Точка бифуркации

— Я рад за тебя, Георг. Тебе есть, чем гордиться.

— Но…— Проквуст вдруг смутился. Ведь у него в прошлом было не все, чем можно было бы гордиться. — Знаешь, Друг, давай не будем ворошить прошлое.

— Хорошо, как пожелаешь.

— Скажи мне, зачем понадобилась наша встреча?

— Я должен сообщить тебе, что на Ирии тебе пока оставаться нельзя.

— Но почему?!

— Ты еще не исчерпал своего рока, а он ведет тебя в открытый космос.

— То есть, я должен продолжить свои скитания?

— Да.

— Но посетить Ирию ненадолго можно?

— Мы думали об этом и решили, что одной ночи будет достаточно.

— А если я задержусь на несколько дней? Так хочется все осмотреть!

— Нет, ты не сможешь, тебе будет плохо.

— Честно говоря, мне это не очень нравится, Друг. — Чуть помедлив, хмуро ответил Проквуст. — Потому что один мой не очень хороший… — Георг запнулся, — знакомый предупреждал меня об этом.

— О том, что за тебя решают?

— Да.

— Но у тебя есть выбор, Георг.

— То есть я могу отказаться?

— Да, ты можешь отринуть свой рок, прямо здесь и прямо сейчас. В этом случае ты сможешь делать все что захочешь и существовать где угодно.

— И мне не будет плохо за ослушание?

— Тебе будет плохо потом, от пустоты самого себя. Ты же это знаешь!

— Это верно, Друг, знаю. Зато не знаю, что это на меня нашло, гордыня, наверное.

— Теперь это уже неважно, Гора.

— Значит, мне пора?

— Да, твое время для Ирии уже пошло.

— Можно один вопрос?

— Конечно.

— Я был в одной системе, там светило стало гаснуть, ты не знаешь почему?

— Знаю. Потому что мы оттуда ушли.

— То есть вы ушли, и светило из-за этого гаснет?!

— Да.

— То есть без вас звезды гаснут?

— Нет. Они прекрасно могут светить без нашего присутствия.

— Тогда вы специально загасили звезду?

— Нет. Гора, пойми, мы ушли оттого, что там не осталось ничего живого, кроме самовлюбленных хоравов.

— Это я могу понять, но звезда то почему гаснет?!

— По той же самой причине, Георг, ей больше некому светить.

* * *

Монах закрыл очередную тетрадь бесконечной летописи предводителей Церкви Рока. Он был стар, очень стар, его срок оказался длиннее прочих одаренных даром долгой жизни. Больше трех тысяч лет он стоял во главе Церкви и утвердил ее по всей Ирии. На планете уже много столетий царили спокойствие и порядок, и во многом, наверное, благодаря тому, что он еще был жив. Впрочем, временами возникали смуты, которые шли то от тайных сект поклонников Черного Кристалла, то из-за очередной схватки чиновников за власть, но авторитет Церкви был столь велик, что конечное слово всегда оставалось за ней. Как мудрый арбитр она решала простые или запутанные конфликты, зашедшие в тупик в гражданском судопроизводстве или в личных отношениях.

Монах раскрыл ладонь и чуть напрягся. Над морщинистой кожей засветился голубой шарик, он переливался сполохами могучей энергии и как бы подмигивал своему хозяину. Бенни улыбнулся. Многие забыли, что у него еще сохранился дар, а те, что слышали об этом, считают это досужей сказкой. Конечно, летать теперь он вряд ли может, слишком много сил на это понадобиться, но приструнить при надобности зарвавшегося властолюбца сможет запросто. После того, как он залатал дыру между мирами, магии на Ирии сильно убавилось. Даже солнечный кристалл перестал работать, потому, что после смерти Капила больше не рождался человек, способный управлять его светом. Дары стали редки, очень редки, их носителей приходилось выискивать по всей планете. Но не всегда носители Даров были достойными людьми.

Он тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Вряд ли ему стоило сетовать на усталость, которая стала слишком быстро одолевать его. Ведь его жизнь явилась уникальным явлением планетарного масштаба, Господь вложил в него невероятные силы, везение, а он… Что он? Он оставался обычным человеком, который до сих пор вспоминал совместно прожитые с Михаилом, его предшественником, годы с восторгом и благоговением. Вот Михаил был человеком с большой буквы! Сколько в нем было понимания, такта, терпения и снисходительности к людям. И такие качества не делали его слабым или нерешительным. Бенни многому у него научился.

Монах с усилием встал и запер тетрадь в сейф. Оглянулся на металлическую дверь. Она изменилась, теперь ее просто заварили, заклятья на Ирии больше не действовали. Он вышел из заветной комнаты, прикрыл потайную дверцу, попутно привычно скользнув ладонью по стоящему рядом посоху, и прошел к кровати.