Точка бифуркации

– Они, кажется, даже еще не целовались, – уточнила Рита. – А вообще, как мне девочки сказали, наблюдать за такими – одно удовольствие. Филера они могут заметить, если только на него случайно наступят.

– А в полку как к его чувствам относятся?

– Большинство жалеет, некоторые злорадствуют. И все пытаются угадать, где он будет в ближайшее же время продолжать службу – на Сахалине или в Петропавловской гавани на Камчатке?

– Придется мне разочаровать и тех, и других. Сможешь его пригласить в Гатчину, чтобы об этом не узнали в полку?

– Странный вопрос, ты не находишь?

– Не странный, а просто риторический. В общем, послезавтра утром я его жду.

Корнет, мягко говоря, на встрече со мной изрядно волновался. Он, конечно, старался этого не показывать, но получалось у него плохо. Впрочем, Ольге, которая ждала результатов нашей беседы на первом этаже, хоть сколько-нибудь спокойный вид удавался еще хуже. Мне уже доложили, что она места себе не находит.

– Николай, будьте добры, расскажите, какие чувства вы испытываете к моей сестре? – предложил я.

– Ваше императорское величество, я ее люблю!

– М-да… и давно это у вас?

– Мы познакомились тридцать два дня назад. Но полюбил я ее сразу, как только увидел. Вы мне не верите?

– Почему же, – вздохнул я. – Такое бывает.

Ага, помнится, как раз такое случилось с великим князем Аликом пятнадцать лет назад. Увидел он тогда Марину Некрасову и уже секунд через двадцать ни о чем, кроме нее, думать не мог. Даже сейчас, хоть мне идет уже четвертый десяток, пульс подскочил ударов до ста в минуту, когда я впервые после многолетней разлуки с ней встретился.

– Да, такое бывает, – повторил я. – Надеюсь, ваши намерения достаточно серьезны?

– Ваше величество, мы…

– Корнет, неужели трудно прямо ответить на такой простой вопрос?

– Да, ваше императорское величество.

– Однако вы, думаю, понимаете, что я не могу просто так разрешить брак сестры императора с простым корнетом? И если да, то какой из этого следует вывод?

– Ваше величество, мы надеемся, что когда-нибудь, пусть и не скоро, вы убедитесь в искренности и глубине наших чувств и явите…

– Вы меня разочаровываете, корнет. Единственное, что вас извиняет, – это то, что от любви и не такие люди катастрофически глупели (это, если кто не понял, я вспомнил себя в молодости, причем не только во второй, но и в первой тоже). Вам озвучено простое условие: свадьба корнета и императорской сестры невозможна. Что должно произойти, чтобы она все-таки смогла состояться? Либо сестра должна перестать быть сестрой, либо корнет должен перестать быть корнетом. Первый вариант меня категорически не устраивает, и, значит, остается только второй. Вам все понятно?

– Так точно, ваше…

– Ох, да что же вы так орете-то? У меня пока еще нормальный слух. Так вот, если хотите стать достойным Ольги, вам придется сделать быструю карьеру. Причем без моей протекции, максимум, на что я согласен, – это дать вам совет. Давать?

– Слушаю, ваше величество.

– Единственный род войск, где сейчас возможен быстрый карьерный рост, – это военно-воздушный флот. Причем для этого служить надо не в наземном, а в летном составе. Если вы согласны, то вот вам бланк рапорта с просьбой о переводе в ведомство великого князя Александра Михайловича. Заполняйте прямо сейчас, коли не передумали.

– Ваше величество, я…

– Да вы пишите, пишите, а то там Ольга внизу уже вся извелась. Подпись тут и тут, и еще здесь дату поставьте. Готово? Давайте рапорт и идите успокаивать свою ненаглядную, пока она от волнения не разревелась прямо в приемной.

Я вполне сознательно собирался отправить Куликовского не в летную школу в Бежецке, а в Залесье, под команду Сандро, то есть в публичный воздушный флот. Дело было в том, что он, с моей точки зрения, нуждался в героях. Ведь ерунда же получается – авиация есть, а героев-авиаторов нет! Вообще-то, конечно, они есть, но их героизм проходит под грифами «секретно» или даже «совершенно секретно».

Поначалу я думал, что отважным героем, коего можно будет выставить на всеобщее обозрение, станет Сандро, но он как-то туда не очень рвался. Да, летать мой двоюродный дядя научился, но полетами не злоупотреблял, сосредоточившись на административных делах. А если летал, то даже повороты проходил блинчиком, а хоть как-нибудь фигурять даже не пытался. И пилоты в Залесском авиаотряде были ему под стать, ибо всех перспективных я забрал в Тверь, в Бежецк и на Урал.

Потом я решил, что героем станет братец Жоржи, но тут, похоже, образовался еще один кандидат. Ну и ладушки, два героя – это даже лучше, чем один.

Однако практически сразу возник вопрос: а как удет учиться бывший корнет, а ныне прапорщик Куликовский? Если как все, то есть сначала на дельтаплане, а потом на учебном паровом самолете Можайского, то это будет долго и, скажем прямо, не очень эффективно. Ведь тяжелый двухмоторный летающий паровоз требует совсем иных навыков управления, нежели маленький и легкий дельтаплан.