Точка бифуркации

Остановка «Газтехкомплект» в середине мая очаровательна. Несколько кустов черёмухи вокруг расцвели. Пара чахлых ранеток ждёт своего часа. Марина выходит и идёт сквозь эти сказочные белоснежные кусты, сквозь аромат. Пусть красота эфемерна. Через неделю от черёмуховой сказки не останется ничего, следом маленький снегопад устроят лепестки ранеток, дождь смоет их на дорогу, и автобусы вмесят их в грязь. Когда оценить красоту остановки «Газтехкомплект», как не сейчас?

Есть народная примета, и она часто сбывается, – когда зацветает черёмуха, жди похолодания. В этом году всего пару майских дней и было прохладно, а к выходным обещали двадцать пять.

Отец снова улетел. Обещал позвонить в день рождения и просил мотыжить дачу, как святой Франциск. Этим всю субботу и занимался. Заранее ко дню рождения вычистил замощённую площадку: раз будет Янка, то мы непременно станцуем, иначе Вжик не отвяжется. Потом прорыхлил грядки и помогал маме высаживать рассаду цветов, накрывая их пластиковыми стаканчиками на случай ночных заморозков. Подрезал ветви войлочной вишни, которая, по мнению мамы, не слишком хорошо распустилась, подвязал клематисы. К следующим выходным только и нужно было привезти музыкальную стереосистему и, разумеется, угощение.

Всё воскресенье снова занимался огородной работой. Но в этот раз с Мариной. Сначала копал грядки под морковь и свёклу. Вообще, у Смоленицыных две лопаты, и Марина хотела помогать, но я отобрал вторую и закинул в сарай. Во-первых, копать землю должен мужчина, если он рядом. Во-вторых, торопиться некуда, весь день впереди, а грядки невелики. Земля в Цветнополье суглинистая, поэтому выворачивалась большими комками, которые нужно тщательно разбивать. У нас на даче супесь и копается куда легче. Марина принесла табуреточку, сидела и смотрела, как я измельчаю комья лопатой. Пока я отдыхал, она взяла грабли и ловко, словно всегда это делала, сформировала две грядки. Затем щепой мы прочертили бороздки и, засыпав семена, ладошками присыпали их землёй. В ненужном дровнике нашлось ведро с навозом, грядки аккуратным тонким слоем замульчировали. Пока мыли руки, пришёл сосед.

– Марина, у тебя рука лёгкая? – спросил он.

– Лёгкая? – не поняла Марина.

Я вспомнил, как мы покупали зимние кроссовки, и подумал, что рука не очень и лёгкая.

– Я знаю, – с хитрецой сказал Стас Игоревич, – если уж что засеешь, то вёдер не хватит в погреб таскать. Вот и мне надо морковку посадить.

Пошли к соседу. В ограде у него царило запустение: заржавевшие электрические моторы и прочий хлам ожидали, когда их отнесут в пункт приёма цветного металла, кирпичная отмостка едва проглядывала из-под глинистой почвы, вдоль забора торчали стебли прошлогоднего бурьяна. В огороде нас ждала вскопанная грядка. Марина выбрала из грядки не разбитые лопатой куски и сделала из них бортики. Потом вдвоём мы быстро её засеяли.

– Ну вот, – сказал Стас Игоревич, – первая морковка твоя. Приходите осенью, пионеры.

Дела на сегодня закончились.

– Побежим? – спросила Марина, когда мы пообедали.

– Куда?

– Нет разницы, мы же в Цветнополье.

– Тогда пойдём ко мне на дачу, – предложил я и на всякий случай заверил: – Это близко, и мамы там нет.

С собой у меня не было термоса с кофе, печенье мы забыли на столе. Подкрепимся на даче травками, если будет нужно.

В середине мая люди только начинают привыкать к лету. Можно ходить в одной футболке, но после зимних курток так – неуютно. Поэтому сверху надевают джинсовый тёмно-серый пиджак, как на Марине, или жилет со множеством кармашков, как на мне. В двадцать пять в них жарковато. Я, между прочим, предлагал Марине понести её пиджак, но она отказалась и стойко терпела. На аллее не выдержала и сняла, оставшись в тоненькой футболке.

Водопровод ещё не подключили, но у нас есть колодец. Из него мы не пьём, но для весеннего полива он хорош. Или если нужно смыть пыль и пот. Что в первую очередь мы и сделали. Я хотел снять с себя футболку, но постеснялся, несмотря на неплохую физическую форму, рельефа телу недостаёт.

– Здесь красиво, – сказала Марина, осматриваясь.

– Да, – согласился я, – у мамы талант устраивать красоту.

Пусть крокусы отцвели, зато распустились тюльпаны, собирались цвести ирисы и водосбор. Я показал крышу ящика под навоз, поросшую тимьяном и мятой, альпийскую горку, стену, увитую лимонником, и стену, где летом вырастут вьющиеся розы. Пусть один вид роз вымерз, зато японский клён и конский каштан перезимовали неплохо.

– У твоей мамы тоже лёгкие руки, – сообщила Марина.

– Когда как, – я вспомнил, сколько посадок было сделано зря. – Вот в этом году куст гуми замёрз.