Точка дислокации

Там же, на аэродроме, Роман Данилович ознакомился с содержимым папки и сильно помрачнел. Сведения были любопытные, но, увы, ничего не прояснили, а только еще больше запутали и без того непростую ситуацию. Поэтому сейчас, неторопливо шагая по уже успевшему просохнуть тротуару и попыхивая сигареткой, майор Быков ощущал себя так, словно шел с завязанными глазами и связанными за спиной руками по минному полю.

Навстречу ему попалась компания молодых людей призывного возраста и, судя по одежде, из семей с очень скромным достатком. Он предположил, что родители одного или двух из них, быть может, сумеют отмазать своих драгоценных чад от службы в армии, потратив на это все сбережения, но остальных в недалеком будущем наверняка ждала казарма. Логинов и Шапошников правы: если поднимется Дагестан, пламя войны в мгновение ока охватит весь Северный Кавказ, и тогда вот эти мальчишки снова пойдут умирать ни за что — за голые камни, за нефтяные трубы, за чьи-то политические амбиции и банковские счета, и без того едва не лопающиеся от наворованных денег…

Ясно, Магомед Расулов — не Аллах, не пророк и даже не единовластный хозяин Дагестана. Он один не в состоянии предотвратить новую войну, точно так же как ему не дано в одиночку ее развязать. Гибель от шальной пули генерала или даже маршала — это еще не поражение в войне, но это шаг к поражению. Если в центре убило маршала, на правом фланге противник захватил высотку, на левом уничтожил танковую колонну, а в тылу выбросил десант, фронт может сломаться. Словом, как в том старом английском стишке: не было гвоздя — подкова упала… Лошадь захромала, командир убит, конница разбита, армия бежит…

Все сводится к тому, что каждый должен держать оборону на доверенном ему участке. И майор Быков, не особенно об этом задумываясь, намеревался оборонять свой окоп до самого конца — просто потому, что служил в армии и не умел думать и поступать иначе.

Бросив сигарету в урну, он свернул на выложенную цементной плиткой дорожку, что тянулась наискосок через обширный, утыканный чахлыми прутиками каких-то саженцев пустырь к выкрашенным в приятные глазу цвета башням высотных домов в глубине микрорайона. Дом, в котором обитал Баклан, он отыскал без труда, хотя был здесь всего второй раз в жизни, — сказывалась многолетняя привычка мгновенно и безошибочно ориентироваться на любой местности, помноженная на отличную зрительную память.

Темно-серая с металлическим отливом «девятка» Лугового стояла на том же месте, где Роман Данилович видел ее последний раз. Хозяин не подходил к ней всего пару дней, но машина уже успела изрядно запылиться. Дождь, безуспешно пытавшийся смыть пыль, разрисовал ее причудливым узором: крышу и капот в желтовато-серую крапинку, а борта — в неровную полоску, как у зебры. Даже на глаз машина выглядела изрядно потрепанной, усталой и какой-то обиженной, словно отсутствие любимого хозяина глубоко ранило ее чувства.

Быков выкурил еще одну сигарету, стоя поодаль с праздным видом и исподтишка внимательно осматриваясь по сторонам. Заметить наружное наблюдение ему не удалось, но это, увы, не означало, что его действительно нет. Как бы то ни было, приходилось рисковать: дел у него хватало, а времени, напротив, было в обрез, так что общественный транспорт отпадал. Его собственное авто, мафусаилова века «уазик», остался в гарнизоне, а перемещаться по Москве на такси казалось накладным и вдобавок небезопасным: в острой ситуации таксист мог сдрейфить и дать стрекача или, наоборот, остановиться как раз тогда, когда нужно улепетывать со всей возможной скоростью.

Подойдя к машине, Быков поставил сумку на асфальт рядом с передним бампером, открыл дверцу и освободил защелку капота. Баклан не стал тратиться на охранную сигнализацию, иммобилайзер, системы спутникового обнаружения и даже вульгарные «секретки», справедливо полагая, что возраст автомобиля служит ему наилучшей защитой. Впрочем, уезжая на Кавказ, он все же принял кое-какие меры к тому, чтобы его «ласточка» не сменила хозяина, пока он выясняет отношения с горцами. Упомянутые меры сводились к тому, что Баклан, недолго думая, снял и отнес домой аккумулятор. Изначально он предлагал Быкову подняться к себе в квартиру и забрать оставленный прямо в прихожей жизненно важный агрегат, но Романа Даниловича такой вариант не устроил: а вдруг засада? Поэтому, отправляясь сюда, он приобрел новую аккумуляторную батарею в первом повстречавшемся по пути магазине запчастей. Батарея, как водится, оказалась тяжелой, зато можно было не бояться, что она подведет в самый ответственный момент.

Установив аккумулятор на место и приладив клеммы, Быков за неимением гаечного ключа зажал гайки пальцами. В надежности крепления можно было не сомневаться: еще в бытность курсантом Рязанского училища Роману Даниловичу случалось на спор скатывать в трубочку монеты.