Точка невозврата

Подключился к навигатору, быстро сориентировался, объехал несколько домов и остановился у одного подъезда, на стене возле которого была нарисована большая пятидесятицентовая монета. Дверца машины с тихим шипением поднялась вверх. Едва Ти-Бон вышел, как из подъезда появились три крепких парня. Двое — чернокожих. Третий — белый, держал под мышкой баскетбольный мяч. Конечно. Это не просто любовь к игре, это нечто большее. Это стиль. Неважно, что на улице снег и минус десять. Белый изо всех сил пытается показать, что верен традициям Гарлема.

И таких, как он, здесь много. Они считают, что если носят G-Unit, слушают If I Die Tonight и играют в стритбол, то становятся своими парнями среди черных.

Взглянув на номер машины и не обнаружив такового, белый спросил:

— Ты кто такой, вайт?

Местным жителям, по большому счету, наплевать на корпорацию. Здесь другой мир, другие ценности, другие авторитеты. Здесь нелегалов в процентном отношении столько же, сколько в Маленьком Китае.

— Он не вайт, он чина, — уточнил его темнокожий спутник на чистейшем русском языке.

— Это чина-вайт, — подытожил третий и повторил вопрос своего друга: — Ты кто такой?

Не время. Потом. Не сейчас. Может быть, позже.

Ничего не ответив, Ти-Бон шагнул на ступеньку крыльца, собираясь обойти их, но один из черных не дал пройти, уперевшись рукой ему в грудь.

— Я задал тебе вопрос, вайт… чина-вайт.

Раздался щелчок предохранителя — белый приставил к голове Ти-Бона пистолет.

— Напрасно, — коротко сказал Ти-Бон.

— Что?! Что ты вякнул? — Ствол сильно ткнулся в затылок.

Дверь подъезда распахнулась. Полностью заслонив проем своим телом, в нем появился толстяк лет тридцати.

— Пропустите его, — прикрикнул он. — Дак, пушку убери.

Парень подчинился. Ти-Бон повернулся в сторону Дака — казалось, он смотрит не на него, а куда-то вдаль.

— Удачи, Дональд, — сказал он. — Еще увидимся.

И вошел в подъезд.

Джамба не был рад видеть представителя корпорации и не скрывал этого. Вместе с ним в комнате находились еще человек пять, двое из которых были импами старых модификаций. Все с оружием, все настороженно следили за Ти-Боном, который сел в кресло напротив, закинув ногу за ногу.

— Я согласился встретиться с тобой только по просьбе Учителя, — произнес Джамба. — Мне не нравится корпорация и те, кто в ней работает.

Джамба здесь, наверное, единственный, кто выпадает из общей обоймы. У него бизнес. Стабильный бизнес, которым он не хочет рисковать. Раньше у него в подчинении была толпа байкеров, теперь он отхватил себе целый квартал. Государство в государстве, и он в нем — маленький царек. Есть, конечно же, и другие царьки, но он — самый-самый. И на это есть очень много причин.

— Ничего, — сказал Ти-Бон. — Как говорил Луций, «пусть ненавидят, лишь бы боялись». Читал Луция, Джамба?

— Чего ты хотел?

— Александр Прокин, он же Ворм. Ты знаешь его?

— Катались когда-то вместе. Несколько лет назад. На мотоциклах.

— Где он сейчас?

— Его, кажется, закрыли. Попробуй у ментов узнать.

Ни один мускул не дрогнул на лице Ти-Бона.

— Он уже отсидел и освободился, Джамба. Слышал что-нибудь о нем?

Джамба покачал головой. Потом достал из ящичка сигару, раскурил ее и развалился на кресле.

— Тебя еще что-то интересует? — спросил он.

— Три человека. Твой старый знакомый Ворм, наемник с татуировкой «Сантаны» и парень лет двадцати. Наемник некоторое время работал проводником на Охоте. Ты что-нибудь слышал о них?

— Наемник, который убил сына Учителя? — Джамба удивленно вскинул брови. — И они вам нужны?

— Как минимум парень, который с ними.

— Ты пришел в Гарлем просить о помощи?

— Тебе что-нибудь известно о них?

— Здесь их нет, если тебя это интересует.

— Надеюсь, это правда. Иначе я лично утоплю весь твой квартал в крови, а детишек отправлю в педобордели.

Один из людей Джамбы шагнул было вперед с разъяренным лицом, но остановился по знаку своего шефа.

— Ты говоришь то, чего не стоит говорить, — с расстановкой произнес Джамба. — У тебя есть такие полномочия?

— У меня есть полномочия защищать интересы корпорации. Любой ценой.

Ти-Бон поднялся с места.

— Вы не нужны никому до тех пор, пока сидите в своей норке и не вылезаете наружу. Но если эти трое сами придут к вам в норку и попытаются тут найти свой приют, я вернусь и сдержу свое слово. Безнаказанность — явление временное, и ты, Джамба, об этом знаешь.

Он вышел. Люди, оставшиеся в комнате, переглянулись.

— Джамба, я…

— Спокойно, брат, — произнес Джамба. — Это чужая игра. Мы в ней не участвуем, и знаешь что…

— Что?

— Я рад этому, брат.

Белый спортер катился по направлению к выезду из черного квартала. Неожиданно он притормозил у обочины. Напротив, всего лишь в метре от машины, стояли три парня. Дак, заметив приметную тачку, шагнул к ней.

— Оба-на — чина-вайт! Ты живой, а не…

Стеклопакет бесшумно опустился вниз. Из окна показалось дуло пистолета.

Три еле слышных шлепка. Три тела с пробитыми головами рухнули прямо в грязь Гарлема, разбрызгивая ее во все стороны, в том числе и на машину.