Точка невозврата

— Ну да. Я тоже так подумал, — улыбаясь, согласился Бурба.

— Ну что, пошли, заберем ваших орлов и на праздник? — Вадим с предвкушением улыбнулся. — А то там уже, наверное, гости собрались, а хозяев нет, нехорошо.

— А пошли, — согласился Кравцов.

В большой палатке, выделенной под группу СБУ, уже почти все устаканилось. Места там реально было много, поэтому разместились без проблем.

— Нда, не «Хилтон», — скептически огляделся Бурба.

— Ничего, бывает и хуже, — утешил его Андрей. — Вы в Изюм заезжали?

— Ой, лучше не вспоминай! — Василия даже передернуло, — мне там часа хватило, чтобы возникло желание побыстрей сье…ся оттуда.

— Так, мужики, все разместились, никто не потерялся? — звучно поинтересовался Кравцов. — Если да, то двигаем за нами, коллеги зовут нас на ужин.

— А если нет? — кинул кто-то реплику из полумрака палатки.

— А если нет, то все равно, все идут за нами. А самые умные завтра с утра получат задачи и поедут на дальний блокпост, — с ласковой улыбкой отрезал Кравцов. — А там бывает весело и совсем не так уютно. Правда? — обернулся он к Андрею с Вадимом.

— Это точно, бывает весьма весело, — подтвердил Шевченко.

— А бывает и весьма печально. Знаете, как минометная мина свистит? На сигналку похоже, поэтому услышите свист — сразу падайте, — важно вставил Трофимов, свысока поглядывая на вновь прибывших.

Андрей, зная, что Вадик ни разу не попадал под минометный обстрел, отвернулся, кусая губы, чтоб не рассмеяться. Настроение было хорошее, все-таки месяц в ротации утомил и перспектива убытия в Киев не могла не радовать…

— Ну что, пошли? Ведите нас, пока еще вы хозяева. — сказал Кравцов и первым вышел из палатки.

Праздник удался. Таран с Вадимом предусмотрительно рассадили новеньких так, чтобы между ними сидели военные, пограничники, альфовцы. В общем, практически сразу пошел обмен мнениями и информацией. Да и стол был весьма хорош, как для военного лагеря.

— Нормально, быстро втянутся, — шепнул Таран Андрею на ухо, — мы неслабую базу оставляем. И авторитет, и контакты.

— Согласен. И мужики вроде неплохие, — кивнул Шевченко в ответ.

Когда праздник уже разбился на группы, Андрей подсел к «Сумраку», который что-то активно рассказывал Кравцову и Бурбе.

— О, Андрюха! Заметьте, это самый лучший эсбэушник, которого я знаю! — изрядно разогретый алкоголем Дима обнял Шевченко за плечи. — Мы с ним в такие жопы попадали — и ничего, выбрались!

— Дима, эти парни не хуже. Так что все у вас будет отлично. Ты, кстати, когда домой?

«Сумрак» махнул рукой.

— А, я теперь и не знаю. Нам продлили срок. Мы тут уже полтора месяца, а сколько будем — неизвестно. Да и ладно, давайте лучше выпьем!

Предложение было поддержано присутствующими с энтузиазмом.

А поздним вечером на Телеграм пришло сообщение: «Рады, что командировка закончилась! Отработал отлично, руководство благодарит. Информация оценена высоко. Отдыхай, восстанавливайся. Ждем информации уже из Киева!»

И через пять минут новое сообщение: «Андрюха, ты реально молодец! Мы в тебе не ошиблись!»

Вечер закончился в узком кругу. Отправив подчиненных в палатку, новые и старые «Медведи» продолжили праздник возле кунга. Андрей с Корецким и «Кедром» пел советские песни про лихих разведчиков, с «Сумраком» пил водку из гильзы от тридцатимиллиметрового орудия БМП, а потом умиротворенно сидел с медиком Витей под акацией, наслаждаясь ароматом сигары, которую курил «балованный» подполковник медслужбы… Остальные разошлись тоже поздно, вернее, уже рано. Даже обычно сдержанный Таран махнул рукой на свои правила и изрядно набрался виски с Бурбой, Устименко и Алексеичем, командиром отряда 3-го полка спецназа…

Короче, праздник удался.

На следующий день, провожать Сергея, Андрея и Вадима пришло много людей. Обнимаясь с каждым, записывая в телефон контакты новых знакомых, Шевченко не покидало дикое ощущение неправильности происходящего…

Офицеры и прапорщики, с которыми он провел месяц, были его врагами. Они несли смерть людям, которых он должен был защищать. И он защищал, в меру своих возможностей. И делал все, чтобы эти враги потерпели поражение.

Но в то же время ему было приятно ощущать неподдельное их уважение, и чувствовать, что отношения, возникшие здесь, на войне, — это что-то гораздо большее, чем дружба в мирной жизни. И эта несправедливость, когда те, кто мог бы стать верными друзьями, являлись его врагами, очень сильно давила Андрею на сердце…

Эсбэушный «Богдан», фырча двигателем, тронулся от выездного КПП.

— Прощай, «Ворота»! — выкрикнул в окно Вадим.

Стоящие на посту десантники подняли в знак приветствия руки, пропуская их на выезд.

— Не зарекайся, — хмуро произнес Шевченко.

— Андрюх, ты чего такой хмурый? Похмелье? Так щаз поправим, — Вадик пребывал в прекрасном настроении и уже доставал из рюкзака чудом уцелевшую во время праздника бутылку «Ханки Баннистер».

— Да не, просто как-то грустно, что ли…

— Не, ты точно дурак, Шевченко. Мы же домой едем!!! На, выпей, полегчает, — он сунул в руку Андрея кружку, в которую уже набулькал виски. — Домой!

Эпилог