Точка невозврата (ЛП)

Я пожал его руку и пробормотал приветствие, совершенно неготовый к встрече с родителями. Не думаю, что когда-либо раньше делал подобное. Это слегка пугало.

Сэл быстро что-то показал. Юми в ответ рассмеялась, а Кира улыбнулся мне.

— Папа говорит, что в телевизоре ты кажешься выше.

Кажется, я фыркнул. Моё лицо покраснело от смущения, когда они втроём уставились на меня, продолжая улыбаться.

За следующие пару часов я понял, что семья Киры была очень дружной, очень открытой и очень, очень весёлой. Теперь я знал, почему Кира постоянно улыбался — потому что он похож на своих родителей.

Юми — ростом всего в сто пятьдесят сантиметров — продолжала выговаривать Кире за то, что он слишком рассеянный и не звонил хотя бы сказать, что в порядке. После она переключилась на меня, вынуждая пообещать, что я заставлю Киру звонить.

Я быстро понял, что Сэл может читать по губам, потому что они не дублировали жестами весь разговор. Но когда Сэл хотел что-то сказать, Кира для меня переводил. Отец Киры заявил, что он будет главным пострадавшим, если Кира не будет хотя бы звонить матери. Сэл ухмыльнулся, Кира расхохотался, а Юми нахмурилась.

Мама Киры говорила почти безостановочно, восполняя молчание Сэла. Мне они понравились. Они были очень семейными и, очевидно, обожали своего сына. Нас пригласили на обед в следующие выходные. Когда я объяснил, что моя работа не слишком укладывается в график, Юми щёлкнула языком.

— Значит, вы придёте на ужин в течение недели.

Она была упорным маленьким существом. Кира получил свой рост и внешность от отца, но от матери ему достались нрав бойца и нежелание молча идти у кого-то на поводу.

День перетёк в поздний вечер. Юми только предложила поужинать, когда у меня просигналил телефон.

— Работа. Мне нужно бежать, — объяснил я им, читая сообщение.

— Снова плохие парни? — спросил Кира.

Я кивнул.

— Их не становится меньше.

На самом деле я не был готов к окончанию выходных. Но вынужден с ними попрощаться. Я пожал Сэлу руку и пообещал Юми держать Киру под контролем.

Кира засмеялся и поцеловал меня, прямо в губы, прямо перед своими родителями.

Прежде чем я успел смутиться, Юми улыбнулась сыну.

— Мне он нравится.

Кира взглянул на меня и тоже улыбнулся.

— И я к нему довольно привязан.

Я отправился домой переодеться, всю дорогу сверкая улыбкой.

А потом улыбался по пути на работу. Не то, чтобы я был готов сказать Кире о своих чувствах. Но если под «привязан» он имел в виду «не могу перестать думать», или «хочу проводить всё свое время с ним», или «полностью вскружил голову» — то да, я тоже к нему привязался.

 

Глава 7

Когда я добрался до офиса, Митч, Курт и Тони уже были там. Я появился с широкой улыбкой, и, конечно, они обратили внимание. Курт язвительно кивнул в мою сторону.

— Ты слишком радостный для человека, которого вызвали на работу вечером в воскресенье.

— И ты — последний, — добавил Тони. — Ты никогда не приходил последним.

Я их проигнорировал. Митч улыбнулся мне и промолчал. Ему достаточно было знать, что у моего хорошего настроения есть причина. Думаю, он был счастлив, что счастлив я. Я улыбнулся в ответ, опираясь на соседний стол в ожидании Росса.

Наш начальник, главный офицер Росс Беркман, вошёл в кабинет. Этот высокий, хорошо сложенный мужчина с по-военному короткими седыми волосами до ужаса пугал новичков своим решительным взглядом. Он был жёстким, прямолинейным и справедливым. Мне он нравился.

— Кто-то возглавил картель Томича, — заявил Росс без лишних вступлений и расшаркивания. — На улицах поговаривают, что Томич никуда не делся. Бизнес идёт как обычно. Кто-то подхватил дела за подонком.

У меня внутри резко оживилось чутьё. Оно извивалось, горело и отдавалось морозом по коже.

Я знал, что в этом деле что-то не так.

Митч посмотрел на меня, будто умел читать мысли. Но прежде чем заговорил кто-то из нас, Росс отдал Тони и Курту приказ.

— Милич, Уэббер, порыскайте в квартале красных фонарей и узнайте, что получится. Потом Росс перевёл взгляд на меня с Митчем. — Эллиот, Ситон, расспросите своего информатора. Не мне вам напоминать, — всё же напомнил он, — дело Томича отправится в суд через пару месяцев. Нужно, чтобы к делу было невозможно подкопаться, или ублюдок выйдет на свободу.

Мужчина посмотрел на нас четверых и добавил перед уходом:

— Будьте осторожны.

Мы привычно отправились на задание. Курт и Тони повернули в одну сторону, Митч и я — в другую. После мы встретимся в управлении и поделимся информацией.

На пути к докам Митч наблюдал за мной и улыбался.

— Что? — спросил я его.

— Итак, — произнёс он с ухмылкой. — Скажешь имя?

— Хорёк.

Митч прыснул.

— Не имя информатора, умник. Как зовут причину твоей улыбки?

Мою грудь сдавило, а внутренности завязались в узел. Я закатил глаза и предпочёл смотреть на темнеющие за окном улицы, а не отвечать.

— Да брось, — он разочарованно вздохнул. — Господи, Мэтт. Я — твой грёбанный партнёр. Ты можешь сказать хотя бы имя.