Точка пересечения

Как у людей. Вспомнилась свадьба Жанны – пышная, богатая. И жених достойный – и устроен, и видный, статный. И стол был на славу – Семён постарался, и музыка. А какой торт свадебный! Вот уж, не родись красивой! Да, на свадьбе Жанна была мила, но не дотягивала она до Ланы.

А впрочем, кто дотягивал? Лида носила на работу фотографии Ланочки – они с сокурсницами нашли фотографа, который поснимал их в парке, на берегу Анхора после выпуска. И все девчонки вроде хорошие и симпатичные, но Лана… Высший пилотаж! Так ей сказали в учительской, передавая из рук в руки фотографии. Высший пилотаж, а счастья нет. Вспомнилась, что очень давно не общалась с Лидой – и Ланин переезд, и заказов набрала – осень – зима это самый сезон. Надо бы позвонить.

Лида-маленькая позвонила сама в конце недели.

– Можешь нас поздравить! – объявила торжественно.

– С чем?

– С новым званием! – чувствовалось даже по телефону, что подругу распирает от счастья. – Жанна родила. Мальчик у нас! И я теперь бабушка! Представляешь?

– Ой, Лида, вот радость какая! Я как чувствовала, все позвонить хотела, узнать как вы там. Когда?

– Третий месяц уже ему. Недоносила Жанночка, но сейчас уже все в порядке, догоняет в весе, слава Богу!

– Вы были, навестили?

– Нет, – погрустнела Лида. – Жанна не хочет, чтобы мы сейчас приезжали. Она живёт у родителей Анатолия. Говорит, что там не разгуляться, дом небольшой. Но ей помогают, свекровь на пенсии. Справляется.

– Ну, Лид, ты даёшь… Я бы уже летела.

– Нет, Лидусь, не хочу я между ними создавать раздор. Я так поняла, что Анатолий не слишком за то, чтобы мы сейчас приезжали. Зима скоро, вирусы всякие, не нужны малышу посторонние сейчас. Нет, так нет. Ждали долго, подождем ещё.

– Это да, главное, чтоб здоровеньким рос.

– И счастливым.

– А назвали как? В честь кого?

– Просто Дима. Ни в честь кого. Анатолий так захотел.

– Ну, а что, красивое имя. Дмитрий. Дмитрий Анатольевич. Вполне себе.

– Да, – грустно отозвалась Лида-маленькая. – Если бы ты знала, как мы по Жанне мы скучаем. Полгода почти не виделись. В жизни не могла бы подумать, что смогу выдержать столько времени.

– А когда домой?

– Понятия не имею. Жанна толком не говорит. Вроде, изначально на год его отправили, а там – кто знает. Работал бы здесь – чем плохо? И квартира отдельная есть. И мы под боком, ребенка бы нянчили. Помогали. А так что? С работы уволилась, даже декретные не получила. И вообще, неправильно все это. Ехала в Москву, а приехала во Фрязино. А жить со свекровью, которую и не знаешь толком. Сама понимаешь, – Лида вздохнула.

– Ну, подруга, тебе не угодишь. Внук родился, да ты летать должна от счастья!

– Да я и летаю, не видно разве? – Лида помолчала. – Ладно, что все о нас да о нас? Что у вас слышно? Ланочка как?

– Ланочка, – Лида-большая помолчала. – Не живёт она с нами, ушла. С подружкой какой-то снимает квартиру.

– Да ты что? А что дома не так?

Лида почувствовала, что ещё немного – и она расплачется от этого простого вопроса. От обиды, от непонимания происходящего. Это на работе она держала хвост трубой, с улыбкой сообщая, какая успешная и самостоятельная ее дочка. Не сидит на шее у родителей, отделилась, сама берет ответственность за свою жизнь. И ловила изумлённые и восхищённые взгляды коллег, чьи дочери привели в родительский дом молодых мужей, родили первенцев и толклись все вместе в крошечных квартирах. Три поколения. Ползунки на верёвках на кухне, коляска на пол-коридора, диван-раскладушка в зале. Спальню-то отдали молодым. В тесноте, да не в обиде, как они говорили.

Какое там не в обиде! Лида-большая прекрасно помнила проживание в пристройке у свёкра и свекрови. И вроде, отдельно же жили, а сколько обид лежит тяжёлым грузом в памяти. Нет, уже не болит давно, но помнится. И никуда не деться от этой памяти, от замечаний свекрови: и белье вывешено не так, и борщ не того цвета, и дочка худющая, чем ты ее кормишь?

– Лида, ты там не хандри, – оторвал ее от воспоминаний голос подруги. – Ты что? Плачешь, что ли?

– Нет, не плачу, – она всхлипнула, вытирая глаза рукавом мягкого байкового халата. Два тогда купила – себе и Лане. Выбросили в конце месяца в ЦУМе. Красивый такой халатик, с пояском, с кармашками, воротничок круглый, манжетики на пуговичках. Польский вроде. Нарядный. В таком и гостей встречать не стыдно. Лана тогда сказала, что не наденет. Красивый, тепленький, но она просто не любит халаты. Это не её. Так и сказала – не мой стиль.

Лида-маленькая почувствовала настроение подруги.

– Слушай, может повидаемся? Приезжай, а? Семён на работе с утра до ночи. Посидим, поболтаем. Помнишь, как раньше?

– Ой, Лидусь, и не знаю, если честно. Работы полно. И школа, и заказы. Да и по дому никто не отменял ничего. Купить, сготовить, прибрать, постирать. Ну, ты же сама понимаешь.

– Ну, да, ну, да, понимаю. Кто ж поймет, если не я – по дому работа никогда не кончается. Давай уже до весны доживем, а там посидим где-нибудь, помнишь, как тогда?