Точка выброски

В ответ Петров нахмурился и косо кивнул на вошедшего Сафарова, показывая глазами и лицом, что не хочет отвечать при нем. Дрогов покачал головой и слегка пожал плечами. Недолгая тишина была нарушена шагами в коридоре. Ключ в дверном замке снова повернулся. В камеру вошел другой, уже знакомый узникам, охранник. В отличие от своего угрюмого напарника, он выглядел веселым и довольно дружелюбным. На круглом, тщательно выбритом лице выделялись забавные тонкие усики, придававшие ему сходство с котом.

— Джалиль! — призывно замахал он рукой.

— Иду, Мустафа! — Сафаров вышел в распахнутую дверь. Она тут же была за ним заперта.

— Вот гад! Я просто балдею, глядя на него, — неплохо Сафаров устроился. Мы тут сидим, как крысы, а его — на прогулку, — с неприязнью процедил Карасев. Он шаркнул ногой, выражая переполнявшее его через край возмущение.

— Положим, и тебя на прогулку каждую ночь выпускают, — возразил Дрогов.

— Меня, как и остальных, только раз в сутки, ненадолго. И по ночам. А этого… предатель!

— Ну, Олег, напрасно ты так, — примирительно сказал Степаныч. — То, что они к мусульманину лучше относятся, еще не значит, что он — предатель. Я Джалиля знаю много лет, предателем он быть не может. Молодой ты еще, горячий, вот тебе и мерещится всякое.

— Все мы его прекрасно знаем, — присоединился к разговору пилот Сергеев. — И поверить в то, что он — предатель, я тоже не могу. Но все-таки…

— Ладно, давайте лучше послушаем про европейца, — махнул рукой Дрогов. — А то ведь мы сейчас договоримся черт знает до чего. Рассказывай, Иван!

— Так вот, — Петров развалился на матрасе, заложив за голову руки. — Меня ведь самым последним на верблюда погружали. И уронили при этом.

— Не разбился?

— Сильно не ударился?

— Головку не ушиб? — снова в один голос заговорили гонщики. Их грубоватые шутки можно было понять — после похищения и нескольких проведенных в заточении дней узники радовались любой возможности психологической разрядки, подначивая друг друга. Вообще в их коллективе всегда было принято подшучивать друг над другом в самых разных, даже, казалось бы, малоподходящих для этого ситуациях.

— Ну, вы тогда тоже выглядели не очень… Я видел! — ухмыльнулся Петров. — Зрелище, я вам скажу, было еще то! Всех прямо в спальных мешках, как больших гусениц, к верблюдам привязали.

— Ну, да!

— Теперь-то смешно!

— Как в фильме «Кавказская пленница» — «Что грузим?»

Мужской смех снова наполнил сумрачное помещение. Заключенные смеялись, отводя душу. В ответ на это к двери, судя по шагам в коридоре, кто-то приблизился.

— Слышите? — поднял палец рыжий Олег. — Слушают…

— Ну и пускай слушают, крысы коридорные! — высказался Петров. — Нам бояться нечего.

— Ладно-ладно, так что же ты все-таки там увидел? — Степаныч с серьезным видом смотрел на Петрова.

— Вот то и увидел. Не все они нас на верблюдов грузили. Двое главных к машинам нашим подошли. Один из них, когда я упал, повернулся, и я сразу подумал: «Где-то я его уже видел!»

— Ну и где? Вспомнил?

— И какой он? Точно не араб?

— Точно. То есть точно пока не вспомнил, но раньше я его видел — это точно. И не здесь. В смысле, не на ралли.

— И как он выглядит? Старый, молодой? — пристально смотрел на Петрова Степаныч. — Может, и мне его личность знакома?

— Может, и знакома. Ну, а как выглядит? Понимаете, он у «КамАЗа» стоял — и вдруг так голову повернул и на меня смотрит. Точно так же он и в прошлый раз смотрел. Только вот одет он тогда был не в бурнус. А в костюм. Точно помню! В костюм с галстуком.

— И где это было?

— Вот где это было — пока не могу вспомнить. Все время вспоминаю — и не могу.

— Вспомни, а кто-нибудь из нас тогда с тобой был? Ну, когда ты с ним в первый раз встречался!

— Да не встречался я с ним… Он вроде как бы мимо проходил. Слушайте, а может, он к нам на завод приезжал? Я вроде вспоминаю — я тогда у своей машины стоял, с кем-то разговаривал. И вдруг вижу — он точно так же, как и в этот раз, повернул голову в мою сторону и смотрит. Голову наклонил… И взгляд такой, знаете, странный, словно насквозь прожигает. Как змея.

— Ну да, змея змеей, это ты точно сказал, — поддержал говорившего Олег. — Недаром он тут в пустыне оказался!

— Ты вспоминай лучше — точно на нашем заводе? — Дрогов весь подобрался, слушая Петрова. — Если так, это же очень важно.

— Да не помню я… Только взгляд его запомнил. Противный такой взгляд.

— Ладно, ребята. Думайте лучше, что дальше делать будем? — спросил Павел Чернов.

— Чего делать? Консервы жрать и пейзажем через решетку любоваться — что мы тут еще можем делать? — Игорь Сергеев зло нахмурился и пошел к своему матрасу. — Курева вот, и того не дают.

— Вот и хорошо! — рыжий Олег не терял оптимизма. — Вытащат тебя отсюда, а ты уже некурящий. Вот и польза какая-то.

— Может, и вытащат. Но и самим что-то делать надо, — сказал Чернов.

— А что мы можем сделать? Записку французу подкинули? Теперь только ждать остается.

— Ждать, ждать! Джалиль говорит — действовать нужно! — Чернов подошел к окошку и стал вглядываться в давно надоевшую картинку.