«Тойота Королла»

– Я рада. Значит, ужинаем? Наберитесь терпения. Это уже недалеко.

– Так. А можно, я задам вопрос?

– Пожалуйста.

– Вы замужем?

– Нет. Но была.

– Уже успели?

– В России разве поздно выходят замуж?

– Я не то имею в виду. То, что вы успели развестись… так рано.

– Для этого большого ума не надо. Сколько, вы думаете, мне лет?

– Ну, по крайней мере, – протянул он, – вы, пожалуй, вдвое моложе меня.

– Пожалуй, – согласилась она.

– Все! Мое любопытство удовлетворено.

– Фантастика! – вдруг улыбнулась она.

– Что вы находите фантастичным?

– Весь мир содрогается, кипит, машет кулаками. Два гиганта – Америка и Россия суют друг другу в нос водородные бомбы… И все кругом замирают в ожидании апокалипсиса. А тут… в теплой Калифорнии на сто первой автостраде сидят рядышком американка и русский… И мирно болтают… И даже испытывают симпатию один к другому. Вы ничего в этом не находите удивительного?

– Дорогая моя, я давно уже перестал удивляться. Даже не удивлюсь, если мы воспламенимся взаимной страстью… как Ромео и Джульетта.

– Не думаю, – усмехнулась она. – Правда, если мне память не изменяет, Ромео мог бы вполне быть вашим сыном.

– А знаете, сколько было Джульетте? – парировал он.

– Шестнадцать? – неуверенно сказала она.

– Тринадцать.

– Не гожусь я для этой роли, – рассмеялась Майра. – Вдвое моложе меня… Не получается. Поищите какой-нибудь более подходящий пример.

– Жаль, – вздохнул он. – Я бы предпочел быть в возрасте Ромео. Боже, скольких ошибок я бы избежал!

– И сотворили бы кучу новых.

– Не сомневаюсь. Но те, что я уже совершил, необратимы. Мало осталось времени что-нибудь исправить. Нет дистанции для разбега. Ведь мне все начинать сначала. А впереди уже явственно видны ворота.

– Какие ворота?

– Обыкновенные. Кладбищенские.

– Ну, с вами, действительно, не соскучишься. Только и норовите нагнать тоску. Неужели все русские такие? Я совершенно другими представляла их.

– Какими?

– Ну, по крайней мере, как мой дедушка Сол.

– Он что, из России?

– Из Польши. Но тогда Польша была частью России. Я – американка в третьем поколении. Не только мои родители, но и их родители – американцы. Лишь один дед приехал мальчиком из Старого Света. Из России. И я его больше всех люблю. Точнее сказать, его одного я и люблю в моей многочисленной родне. А насчет ворот вы глубоко заблуждаетесь. На американских кладбищах нет ворот. Как нет и оград. Все открыто. Свободная страна.

– Вы язва! – рассмеялся Олег. – С вами надо держать ухо востро.

– И это вас затруднит?

– Нисколько. Терпеть не могу размазни. Ни рыба ни мясо. Общение с острыми людьми полирует кровь, не дает ей застояться. Я в самом деле рад, мне очень повезло с попутчицей.

– Надеюсь, и я не прогадала.

– Постараюсь. Из последних сил. Оправдать ваши надежды.

– Сейчас мы укрепим ваши силы хорошим ужином. Подъезжаем.

Справа от автострады мелькнула освещенная реклама китайского ресторана с указателем поворота через полмили. Мы послушно приняли к сведению эту рекомендацию и вскоре затормозили перед гирляндами цветных китайских фонариков, обрамлявших вход в ресторан. В низком, но просторном зале, с такими же фонариками под темным потолком, было не много посетителей, и Майра с Олегом долго выбирали, за какой из свободных столов им сесть. Наконец, нашли в углу у стены уютный столик на двоих. Не знаю, сознательно ли они сделали этот выбор, но меня это порадовало: с моего места на автомобильной стоянке видны были в окне макушки их голов, склоненных над меню. Китаец-официант в желтом фирменном кителе терпеливо замер у стола с блокнотом в одной руке и карандашом в другой. Крохотный цветной фонарик, стоявший посреди стола, озарял их сосредоточенные лица.

Олег блуждал глазами по страницам большого, в тисненом переплете меню и ни на чем не мог остановиться. Майра догадалась, что он несведущ в китайской кухне, и принялась излагать ему особенности и преимущества различных стилей приготовления этих тысячелетней древности блюд: шанхайского, пекинского, кантонского, сычуаньского…

Он был сокрушен обилием гастрономических сведений, обрушенных Майрой на него, и, пристыженный собственным невежеством, полностью отдался на ее волю, предложив ей по своему вкусу выбрать ему ужин. Китаец-официант был приятно удивлен познаниями, проявленными ею при заказе. Когда он почтительно удалился, она спросила Олега:

– В Москве разве нет китайских ресторанов?

– Имеется. Один. «Пекин» называется, – усмехнулся, вспомнив что-то, Олег. – Но сейчас там лишь русские пельмени можно получить. Ну, еще борщ, который китайским национальным блюдом никак не назовешь. С тех пор, как между Москвой и Пекином испортились отношения, опустошилось меню в единственном китайском ресторане в Москве.