Тойота-Креста

– Какие поля? На острове. Такой остров в Осиновской системе, Сковородка называется, не смейтесь, он в лоции есть… Так и написано: Осерёдыш и Сковородка… Вампеевский перекат…

– Да-да, я в курсе… – закивала Вика. – Сковородыш – он сразу за Кастрюлькой…

– Не верите… В общем, надо было показать выстрел глазами гуся… иногда надо смотреть на Землю… другими глазами…

– Думаю, гусь ужаснётся… Да, а вы не боялись… подстрелить дельтаплан?

– Ещё бы… Поэтому всё сто раз продумали… Михалыч сидит в… засаде, и у него два ружья. Одно обычное, из которого он бьёт по гусям, а другое заряженное холостыми патронами со специальным порохом. Чтоб дыма больше, когда он пальнёт холостыми по налетающей камере.

– Понятно… и что?

– А вот что. Три дня подготовки. Плёнка в камере. Аккумулятор заряжен. Дельтаплан заправлен. Татарских с Барковцом нервничают и ждут… когда пройдёт тучка, и включают камеру, и взмывают в небо, и летят на профиля, и вот уже близко… совсем близко… – Женя поднял указательный палец. – А как раз перед этим завернули настоящие гуси, и Михалыч промазал, и так взбудоражился, что, когда ребята налетели, перепутал ружья и к-а-а-ак дал по дельтаплану двумя нолями…

– ?

– Это дробь такая. В общем, он жахнул настоящими, дельтаплан полетел, как показалось Михалычу, падать, и лицо его стало таким же белым, как маскхалат, который он своровал у своей старшей дочки, которая работала фельдшером, к которому…

– Ну ладно, ребята, хватит… – рубанула ладошкой Вика.

– Вика, если честно… про шестик он… при… как бы сказать… при…

– …сочинил?

– Да. А остальное – как ни странно – правда, оно даже в фильме есть… в этом ужасном…

– Наверно, шестик помог. Да всё ясно с вами: «В фильме есть»… ха-ха!… И ещё скажите, в газете заметка была. Знаменитый летчик и автор увлекательных рассказов…

– Про слепошарых собак…

– Мой живот! – зашлась Маша.

– Благодаря… благодаря меткому выстрелу местного охотника попадает в точку невозвращения и… – еле докончила Вика.

– Больше никогда не напишет повесть «Полёт гуся над Сковородкой»! Если серьёзно, мы очень переживали. Когда сильный и умный человек попадает в нелепое положение, есть в этом что-то… ужасающее. Хорошо, что Михалыч не стал целить в человека и взял чуть… в бочок… В крыле, правда, пятнадцать дыр насчитали. Так что кончилось всё хорошо. А главное, Андрею все-таки удалось побывать в гусиной шкуре.

– И что он понял?

– Он понял, что если захочешь посмотреть на Землю другими глазами, то тебя… тут же попытается сбить родной брат.

– Н-ну, это верно… Что ж, спасибо, было ужасно интересно…

– Нам тоже пора. Ещё надо купить еду для кота.

…Он уже так не боялся, но на всякий случай перебежал в другую комнату, правда, когда Женя сидел за столом, вернулся и осторожно прогладился о его ногу.

– По-моему, ты разошёлся. Как тебе Вика?

– Хорошая, живая… и колечко у неё такое красивое, но сама она, по-моему, никак не найдёт… своё золото…

– Да. Что-то никак… Надо её с Андреем познакомить. Но, боюсь, после твоего рассказа она не решится…

– Не знаю… Может, наоборот… Но вообще она слишком хочет… его найти… А тут одного хотения мало… и я точно знаю одно.

– Что ты знаешь? – спросила Маша крадущимся голосом.

– Если ты не против, я отвечу историей. Знаешь, как староверы делают? Берут лосячую шкуру, кладут в речку на дно, ворсом вверх по течению, и… идут заниматься своими делами. А осенью вытряхивают из неё золотой песочек.

– Это ты меня так нашёл? Я не знала, что меня… вытряхнули из шкуры.

– Никто тебя не вытряхивал! Просто это значит, что когда золото видит, что его слишком хотят найти, оно замирает… и надо спокойно замочить шкуру и подождать осени.

– А если женщины не любят… ждать осени? Кстати, Вика спросила, надолго ли ты приехал.

– И что ты сказала?

– Что ненадолго. Ещё она спросила, почему ты не можешь работать водителем здесь. Да… Она сказала: «Мне кажется, что здесь для него намного больше работы. Здесь же больше машин». Она сказала: «Если, как ты говоришь, он такой и умный, и необычный, и трудовой, то что же такое его там держит? Был бы он… лесник какой-нибудь, и лес без него бы засох. Или геолог. А он водитель. Во-ди-тель. Какая разница, где во-дить?»

– И что ты сказала?

– Я сказала, что ты очень любишь свою реку, и что твоя машина переводится как вершина горы, и что мне… не хватает… бинокля… и ещё, что меня всё устраивает. А Гришу вдвойне.

– Как это вдвойне?

– А так. Его очень устраивает. Что ты где-то там, совсем далеко, и мне никто не нужен, и он за меня спокоен.

– Может, мне поехать в Японию? Чтоб его совсем успокоить? Сесть на кавасачку и уехать в Немуро…

– Что такое… кавасачка? – быстро переспросила Маша.

– Такой катер с дизелем…

– Она хорошая? Ты мне купишь… кавасачку?

– Да. Когда мы снимем фильм…

– Какой фильм? Мы уже снимали фильм…

– Ты не помнишь? Фильм… где все стали другими… Ты не представляешь, как там могло бы… быть всё интересно… Я даже знаю, как он начинается.

– И как он начинается?