Толерантные рассказы про людей и собак

– Ну, это, поскольку я герой войны и принял мученическую смерть от укропской пули, мне при распределении предложили льготы. Я попросил устроить меня в хорошую семью и чтоб моя телка была девственница, а не как эти, которые гордятся, что у них по двести мужиков. Кто ж знал, что на том свете все за Хохланд?

– Надо было думать башкой, когда нарушал суверенитет Украины! – Света ткнула его паяльником под хвост.

– Стерва! – взвыл Инстуш. – Вот возьму и уйду. К Семену уйду, он четкий пацан.

– Вали! – Света вышвырнула пса на лестницу. – Все мужло действует одинаково: сначала делает вид, что тебя спасает, а потом качает права. А те женщины – они просто открыли мне глаза на твою подлую сущность.

– Они тебе хотели кровь пустить, – напомнил Инстуш. – Конечно, от бабы благодарности не жди.

– А кто подглядывал, когда я переодевалась? И этот извращенец учит других ковырять в носу! – Света захлопнула дверь.

Новые, неизведанные силы бурлили в ней. Скоро Милан будет у ее ног! Корни ее волос блестели медью, мир переливался всеми красками, как ткань «шанжан», Света слышала голоса мух на кухне и диалог двух крыс в супермаркете напротив. Она верила в себя, она чувствовала, что может превратить воду в вино, рыбу в хлебы, модельера в модельерку или, например… Да-да, конечно!

Света загрузила ноутбук и достала с антресолей старый черный пуховик, который давно собиралась выбросить.

– А сегодня, дорогие девочки, я расскажу, как правильно подобрать шубку на зиму, – Света накинула роскошное манто из голубого песца. – Во-первых, шуба из натурального меха – вещь достаточно дорогая, так что она должна прослужить не один сезон, а несколько лет, и мех нужно подбирать износостойкий. Во-вторых, мех должен подчеркивать ваш статус. Если вы молоды и у вас небольшая грудь, песец идеально увеличит объем. Если же вы дама солидного возраста, подойдет классическая норка или каракуль…

Барбара

Нина была женщиной с интересной внешностью. Подруги деликатно говорили, что Ниночка «вылитая Стрейзанд», студенты называли деканшу жабой. Сын пошел в мать: такой же длинный мясистый нос, огромные губы, одутловатые щеки. Умом Гриша, в отличие от мамы, совсем не блистал. Он был настоящим дебилом – в смысле, клиническим. После защиты кандидатской у Нины разболелась голова, и Митя, тогда еще официальный ухажер, посоветовал принять цитрамон. Весь день ее сильно тошнило, и следующий день, и еще целый месяц. Задержек у Нины не было, уже потом гастроэнтеролог, мамина подруга, объяснила, что это сильный токсикоз, а вовсе не гастрит и не печеночная недостаточность. Митя, разумеется, женился – очень вовремя, пока не отправили в провинциальную часть, где он гнил бы в общежитии с кучей пьющего быдла.

Нина во всем винила Митю и его идиотский цитрамон, мама доказывала, что природа токсикозов не выяснена до сих пор и виноват совсем не Митя. Головку Гришеньке испортила сама Нина своим карьеризмом: надо было не просиживать штаны в библиотеках и не водить по ресторанам нужных людей, а побольше следить за здоровьем. Митя считал сына совершенно нормальным пацаном, которому просто не хватает дисциплины, «а так-то у него хорошая голова».

Короче, Гриша уродился страшный и глупый. До шести лет какал в штаны, имел небогатый словарный запас, не был способен решать простые задачки. Но дурака приняли в элитную гимназию – завуч начальных классов была хорошей подругой Нины. Занималась с ним бабуля, к тому времени вышедшая на пенсию. Она упрекала дочь, что та слишком занята своей работой. Доставалось и Мите – он преподавал в кадетском корпусе, а дома в основном спал. Нине было противно это брюзжание матери, а еще раздражали вечные Гришины сопли и короста на подбородке. Нина уезжала в семь утра и возвращалась в десять, после закрытия публичной библиотеки – там она читала иностранную периодику, чтобы порадовать студентов свежим материалом, а не фразами из учебников. Если Нина не шла после лекций в библиотеку, то непременно гуляла по Невскому и заглядывала в книжные магазины, там она могла простоять до закрытия, листая какой-нибудь альбом с репродукциями, и всегда возвращалась не с пустыми руками. Вдыхать пыль букинистической лавки было гораздо приятнее, чем слушать кудахтанье матери над дефективным Гришенькой.

– Ты бы хоть раз в своем Доме книги купила что-то для ребенка! – возмущалась мама. – Другие своим детям сказки перед сном читают!