Толкин русскими глазами

Коли среди нас побольше было бы тех, кто ценит вкусные яства, веселье и песни превыше накопленного золота, то и мир был бы радостнее (Н.273).

Толкин поменял эту фразу во втором издании (1951 г.). В первом она гласила: "Коли бы больше людей..." (АН.328). Это серьезное изменение, поскольку люди - намного более узкое понятие, чем мы. Мы может включать и людей, и гномов, и хоббитов. Новая версия Толкина придает комментарию Торина более широкий спектр значений. Часть переводчиков сузила его. Торин у ВАМ ограничился "моими соплеменниками" (ВАМ Х1990.228, X2000.348). Торин Каменкович обращался исключительно к гномам (Км Х.292). У Яхнина та же самая идея, но его вариант был более многословным. Его Торин говорит: "если бы гномы, подобно вам, хоббитам" (Я Х.342). У Рахмановой и Каминской Торин говорит: "наш брат" (Р Х.240; Кск Х.127). Торин Грузберга думал, что "мы тоже" должны ценить еду, веселье и песни больше золотых сокровищ, и в такой формулировке также дается сравнение гномов и хоббитов (Гр Х.271). В анонимном переводе слова Торина "кое-кто из нас" почти соответствуют оригиналу. Торин у Бобырь, Уманского и Королева несколько преувеличил, говоря "большинство из нас" (Б Х1994.331; У Х.180) и "все мы" (Кр Х.327).

Во второй части предложения с конструкцией "если... то" все прошло гладко - большинство переводчиков проголосовали за слово веселее. Королев и Яхнин выделяются и тут. У Королева Торин сказал, что мир будет "гораздо приятнее" (Кр Х.327), а Яхнин написал, что мир был бы "намного светлее и радостнее" (Я Х.342). Анонимный переводчик, однако, решил, что "мир бы был лучше", и при этом был абсолютно прав с философской точки зрения, но только не с лингвистической.

Другой эпизод из того же самого диалога дает представление о ценности золота и серебра в загробном мире гномов. Прощаясь с Бильбо, Торин говорит:

Я ухожу в чертоги ожидания к моим праотцам до той поры, когда мир обновится. Сейчас я оставляю все золото и серебро, поскольку там, куда ухожу, оно немногого стоит. Я хочу проститься с тобой по-дружески и взять обратно свои слова, произнесенные у Врат, и загладить свои поступки (Н.272).

В первом предложении диалога о примирении Торина с Бильбо рассказывается, куда Торин отправится после смерти и как долго будет оставаться там. Это предельно сжатый философский трактат о загробной жизни гномов, и любое искажение тщательно подобранных Толкином слов серьезно повредит философской системе, которую Толкин намеревался развернуть перед читателем.

Взгляд Яхнина на будущую загробную жизнь Торина наиболее далек от концепции Толкина. У Яхнина Торин уходит "в страну молчания", где он будет ждать вместе с предками обновления мира (Я Х.341). Леденящая душу концепция, и целиком в стиле Яхнина. Чертоги ожидания Толкина, скорее всего, скопированы с Вальгаллы89 (Valhalla - Val + Holl) - чертогов павших в бою храбрых воинов (эйнхериев) во дворце Одина из скандинавского мифа. Там павшие герои пируют с богами в ожидании Рагнарёка. Довольно сложно представить себе молчаливый пир викингов.

В своем варианте "Далекие Дворцы" Уманский уловил ощущение великолепия Вальгаллы, но такое название в этой истории кажется инородным (У X.I 80).

При переводе слова halls большинство голосов было отдано варианту чертог. Его использовали анонимный переводчик, Рахманова, Каменкович и Каминская, подразумевая при этом величественный, роскошно обставленный зал. Царским чертогом называется зал коронаций русских царей в Успенском соборе Московского Кремля. Чертог - также слово, используемое в "Советском энциклопедическом словаре" (СЭС, с. 192) в статье о Вальгалле.

Королев выбрал другое помпезное слово - палата, но в данном контексте чертог смотрится лучше. ВДМ и Грузберг использовали современный, буквалистский перевод: зал. Бобырь, как ни странно, остановилась на архаичном слове обитель. Это то же самое слово, которое анонимный переводчик и Королев ("Хоббит"), а также М, Каменкович и Волковский (ВК) используют при переводе The Last Homely House (H.60; F.296). В своем переводе "Хоббита", однако, для The Last Homely House Бобырь употребила выражение "последнее убежище" (Б Х1994-62; У Х.42), что верно в контексте истории, но само словосочетание лишено британской сдержанности толкиновского названия. Абзац из ВК, где упоминается The Last Homely House, пропущен и у Бобырь, и у Уманского (Б.47; У II.358).

В современном языке английское слово hall растеряло большую часть былого великолепия. "Оксфордский американский словарь" определяет его так: "большая комната или здание для собраний, банкетов, концертов и т.д.". Именно этот смысл ВДМ и Грузберг точно передают в своем переводе залы (Гр Х.270; ВАМ Х1990.228, X2ooo.348). Однако при употреблении этого слова возникает проблема, связанная с распространенным русским словосочетанием. Зал ожидания - вариант Грузберга - наводит на мысль о вокзалах и аэропортах. Такая ассоциация вызывает в воображении русского читателя достаточно прозаический образ, и поэтому ее следует избегать.