Только через мой труп

– Значит, вы допускаете, что она может быть виновна?

– Конечно может. – Вульф поднял палец. – Мистер Кремер, хотите, я выскажу одно соображение? Раз вы настаиваете на сотрудничестве. Стоит ли вам расспрашивать меня, если вы заведомо не верите ни одному моему слову и если я не знаю никого из тех людей и не интересуюсь тем, что там происходит?

– Это вы так говорите.

– Верно, сэр, я. Зато мне стоило бы расспросить вас. Это, безусловно, помогло бы мне, а в конечном счете – и вам тоже.

– Великолепная мысль. Просто восхитительная.

– Именно.

Кремер положил на поднос изжеванную сигару, достал еще одну и сунул ее в рот.

– Ну, валяйте.

– Спасибо. Во-первых, конечно, о том, что удалось установить. Кто-нибудь арестован?

– Нет.

– Подходящий мотив нашли?

– Нет. Никакого, даже самого отдаленного.

– Понятно. А из обычной рутины – отпечатков пальцев, фотографий, свидетелей – ничего не выплыло?

– Нет. Одна-две вещи могут представлять некоторый интерес, но найти их мы не смогли. Вы что-нибудь смыслите в фехтовании?

Вульф покачал головой:

– Ровным счетом ничего.

– В общем, та штука, которой его закололи, называется шпага. У ее клинка треугольное сечение и нет режущего края, а кончик такой тупой, что если им ткнуть в человека, клинок просто сломается – он очень сильно гнется. Во время фехтования на шпагу надевают маленькую стальную насадку с тремя выпуклыми точками. Эти точки просто обозначают на куртке противника место укола. Благодаря толстой насадке шпага не может проколоть ни щитков, которые надевают фехтовальщики, ни маску, защищающую лицо.

– На нем же не было никакой маски, – вставил я.

– Знаю, – кивнул Кремер, – а из этого следует, что в момент убийства он не фехтовал. Милтан сказал, что никто и никогда не фехтует, не надев маски. Та, которую надевал во время занятий Ладлоу, валялась на скамье у стены. На шпаге, пронзившей его, насадки не было. Из тела торчал затупленный конец клинка. Но такой тупой шпагой проткнуть человека невозможно. Однако в кабинете Милтана в стеклянном шкафу хранилась одна штучка – она исчезла, миссис Милтан обнаружила это как раз тогда, когда в кабинете находился Гудвин. Она назвала эту штучку «калдимор». Вы говорите по-французски и можете произнести название лучше меня.

– Да. Это col de mort.

– Правильно. Взять его из шкафа мог кто угодно. Миллион к одному, что его-то и надели на шпагу, которой закололи Ладлоу. На расстоянии нескольких футов, да еще когда шпагой орудуют, Ладлоу ни за что не отличил бы наконечник от обычной насадки на шпагу. Но и «калдимора» на шпаге не было. Значит, его сняли потом. Мы обыскали двадцать человек буквально до нитки. Но «калдимор» словно в воду канул. Из здания вышел только один человек – Гудвин, которого вы видите перед собой. Как вы думаете, не мог он прихватить с собой эту штучку в виде сувенира?

Вульф слегка улыбнулся:

– Маловероятно. Может, ее просто выбросили в окно?

– Может быть. Мои люди и сейчас еще продолжают ее искать в кромешной тьме с помощью фонариков. Заодно они ищут другую исчезнувшую вещицу. Мисс Тормик утверждает, что из шкафа в раздевалке пропала рукавица, одна из дамских фехтовальных перчаток. Мисс Лофхен и некая дама, называющая себя Зорка, так не думают. Миссис Милтан не хочет себя компрометировать. Похоже, никто точно не знает, сколько было этих рукавиц.

– А где та насадка, которую надо было снять со шпаги, прежде чем надеть на нее col de mort?

– Они все на месте. В ящичках, в фехтовальных залах.

– Если шпагу брали без перчатки, то с эфеса можно снять отпечатки пальцев.

– Нет. Он плотно обмотан бечевкой или чем-то другим вроде этого, чтобы рука не соскальзывала.

– Понятно. – Кажется, Вульф говорил сочувственно. – Итак, пропали две вещи, которые могли бы помочь в расследовании. Я обещаю вам, мистер Кремер, если Арчи в самом деле прихватил с собой эти игрушки, то я позабочусь, чтобы вам их передали сразу же, как только мы с ними покончим. Теперь дальше. Сколько людей находилось в здании, когда был обнаружен труп?

– Если считать всех, то двадцать шесть.

– Скольких вы уже исключили из числа подозреваемых?

– Почти всех – на подозрении осталось восемь или девять человек.

– А именно?

– Во-первых и прежде всего, та девушка, которая с ним фехтовала. Ваша клиентка.

– Ничего иного я и не ожидал. Если после того, как я с ней повидаюсь, она останется моей клиенткой, я сам ею займусь. А кого вы еще подозреваете?

– Мистера и миссис Милтан. Девушку, которая приходила к вам, Карлу Лофхен. Это уже четверо. Мисс Лофхен до этого фехтовала с Дрисколлом, но они уже закончили и ушли в раздевалки, так что ей ничего не стоило потом незаметно прокрасться в зал и совершить убийство. Дрисколл тоже под подозрением. Сомнительно, но не исключено. Далее – мадам Зорка. Она была в большом зале на этом же этаже вместе с молодым человеком по имени Тед Гилл. Он заявил, что вообще не умеет фехтовать и учился у нее самым азам.

– Это тот самый, – заметил я, – который вчера вместе с Белиндой Рид видел нашу клиентку на пути в раздевалку. Правда, шла она туда вовсе не затем, чтобы стянуть бриллианты Дрисколла.