Только море вокруг

— Видишь того, в середине? — сдавленно произнес Алексей. — Высокий, морда холеная, трубка в зубах… Я ж его знаю!

— Виттинга? Капитан с американского транспорта? Ну-у, это мой старый знакомый.

— Никакой он к черту не американец! Сволочь, шкура белогвардейская! Почище Кости Коровяченки!..

— Да тише, не ори ты, — Виктор наклонился через стол поближе к Алексею. — Белогвардеец, говоришь?

— Конечно! Помнишь, как мы с Золотцем уходили в Ахангельске с «Володарского»? На датчанина, на «Отто Петерсен». Он там старпомом был, Виттинг этот самый, Всеволод Арнольдович… А когда мы в Испании в Толосе сидели, он у фалангистов в переводчиках подвизался. Из-за него меня надсмотрщик Пепе чуть на тот свет не отправил. Да я его… — Алексей начал подниматься из-за стола, увидев, что Виттинг и те двое с ним повернулись к выходу.

— Сиди! — Виноградов толкнул его на стул. — И голову опусти, чтобы не узнал. Все дело погубишь… Это, брат, не так делается, не с кулаками…

Алексей молчал тяжело дыша. А Виноградов, наливая по стопке, продолжал, будто ничего особенного не произошло:

— Полгода назад мистер Саймур Виттинг командовал одним из транспортов Соединенных Штатов Америки, входивших в состав союзного конвоя, следовавшего в наши северные порты. Время, ты сам знаешь, очень трудное было для нашей страны: в Сталинграде решалось, быть победе или не быть. Конвой вез танки, самолеты и боеприпасы, предназначавшиеся главным образом для Сталинграда. Темные ноябрьские ночи благоприятствовали продвижению каравана. Днем летчики сафоновского истребительного полка беспрерывно барражировали над морем, отражая удары «юнкерсов» и «мессершмиттов» по транспортам. Подводные лодки и надводные боевые корабли Северного флота блокировали норвежские базы немцев и вражеские коммуникации. И все же союзный конвой держался дальше от берегов, следуя к Новой Земле, чтобы оттуда уже повернуть на юг.

Все было хорошо до самого подхода к острову, как вдруг тут, днем, в тихую погоду, один из американских транспортов неожиданно покинул место в строю и полным ходом помчался на скалы, видневшиеся милях в трех слева по курсу.

Командор запрашивает его, в чем дело, а он знай себе прет, не отвечая. Несется так, будто его преследует весь фашистский флот!

— И разбился?

— Нет, с полного хода выскочил на мель, выдававшуюся в море. Командор приказал мне подойти к нему, выяснить, в чем дело, а сам повел караван дальше. Я и пошел…

Никто не отозвался с палубы американского судна на наши оклики. Долго мы кричали, выпустили в воздух очередь из пулемета — никакого ответа. Пришлось высадить людей на пароход. И каково же было мое удивление, когда я, поднявшись на мостик транспорта, в бинокль увидал далеко на берегу американцев, азартно гоняющих футбольный мяч! У них и палатки из трюмных брезентов были уже поставлены, и готовилось какое-то варево на кострах — чем не робинзоны?

Признаться, у меня руки чесались ударить из пушки шрапнелью по этим «туристам», но нельзя, — улыбнулся Виноградов. — Сам понимаешь: союзники. И пришлось мне отправиться на берег, на переговоры с мистером Виттингом…

Все получилось очень «просто» и «объяснимо»: кто-то из моряков на транспорте заметил, оказывается, след торпеды, несущейся прямо на них. Сэр капитан вполне резонно заявил, что боевое охранение — охранением, а своим глазам он склонен доверять больше. Вот и пришлось ему выбрасываться на мель. Мол, на месте Саймура Виттинга так поступил бы любой капитан, командующий судном, принадлежащим Соединенным Штатам. «Война — войной, груз — грузом, а мы подписываем контракты не для того, чтобы зря рисковать жизнью!»

— И что ты сделал? — усмехнулся Маркевич.

— И я проглотил свою злость и свой язык. А что еще было делать? Дай по морде — и международный скандал! Оставил их доигрывать футбольный матч и дожирать свое варево, а сам послал шлюпку обмерить глубину вокруг транспорта. К счастью, нам повезло: выскочили они на мель в отлив, на малой воде. Дно там песчаное, и пароход не пострадал. Видел бы ты, с какой страстью отказывались «герои» возвращаться на судно! «Пришлите, — требуют, — для охраны и сопровождения два миноносца, иначе не вернемся!»

Но и дипломатическому терпению приходит конец. Пришел и конец терпению капитан-лейтенанта Виноградова. Он сказал не сэру Саймуру Виттингу, а команде судна:

— Счастливо оставаться, ребята. Мы сами доведем транспорт, куда надо. Вы, кажется, забыли захватить рацию? Жаль, у нас, как назло вышел из строя компас, и мы не знаем, где находятся наши корабли. Определиться по солнцу, как видите, тоже нельзя: тучи. Через часок повалит снег и начнется пурга с морозом. Так что счастливо оставаться и доигрывать тайм. Даю слово, что весной за вашими трупами придет по меньшей мере крейсер!