Только по паспорту?

В её внешности выделялись две вещи. Первая — платье. Да, одежда это не часть внешности, но смотря не Древнейшую, я почему-то был уверен, что это ярко-красное платье было её второй кожей. Руки были открыты, неглубокое декольте, длина чуть ниже колен. И она была босиком. Сильные женщины не любят обувь? На фоне полумрака вокруг и кресла в серых тонах, её платье обжигало глаза.

Второе — её волосы. Они были… чёрные. Как вороново крыло, как сажа, как смоль, антрацитово чёрные, абсолютно чёрные. Мне даже показалось, что клубящаяся тьма кругом появилась, потому что они поглотили весь свет. На фоне полумрака вокруг и кресла в серых тонах, её волосы обжигали глаза.

В остальном она была просто супер красавицей, каких не сыскать.

— Привет. Меня зовут Влад. Хоть я и говорил, что наш единственный шанс — это не встречаться с тобой лично, я рад что мы всё-таки встретились.

— Зови меня Древнейшая. И я это знаю, Влад. Ведь ты безумен.

Голос всё ещё исходит сверху, Древнейшая даже рта не открывает.

Сменила позу. А именно, она села прямо, а потом закинула сверху другую ногу. И теперь я понял, как бездарно тогда сыграла в том знаменитом моменте Шерон Стоун. Даже на три с минусом не потянет. А ведь учитывая длину платья, увидеть ничего шокирующего не было никакой возможно. Впрочем, это важная составляющая притягательности этого движения в исполнении Древнейшей.

— Спасибо за комплимент. И всё же мы здесь. Значит, мы победили в твоей игре.

Древнейшая медленно поднялась.

— Ты победил, не спорю. Чего не скажешь про остальных.

— А я бы поспорил…

Тут я сбился с мысли.

Лорпель был рядом, сидел на коленях. Понимал, что сейчас нет смысла сражаться. А вот Руни, она… ползала. Потихоньку ползала между остальными членами нашей группы и Лечила их. И что это за выражение невероятного самодовольства? В стиле «Смотри как я всё незаметно делаю! Отвлекай эту слепую дурочку, сейчас я всех подыму!». И кто так ползает, Руни? Ты бы своей милой ангельской попкой собрала всю проволоку с полосы препятствий.

Сказать ей? Не стоит. Лучше понаблюдаю украдкой. Я даже не знаю смешно это или эротично. Вот и буду пока решать.

— Тут не о чем спорить. Они сделали свой выбор.

И тут я понял почему Древнейшая показалась мне несколько пугающей. Всё дело в её лице. Прекрасном, но… не сказал бы, что оно напомнило мне ту куклу, но было что-то общее: она почти не выражала эмоций. По минимуму, чуть поджатые губы, чуть приподнятые брови. Она не выражала эмоцию, а обозначала её. И всё. При этом голос у неё был невероятно эмоционален. Это я заметил ещё в самом начале нашего прохождения. Она каждое слово выделяла собственной интонацией. Из-за такого живого голоса, её лицо казалось ещё более безэмоциональным. Я слышал от Дедиона, что это черта многих Менталистов. Они умеют брать свои эмоции под контроль, не показывая их окружающим.

— Это просто слова. Они живы. Никто никого не убил.

— Ты вмешался. И не один раз.

— Это не имеет значение. Обычный предмет спора. Факт только один — все живы. Никто из нас не убил своего товарища.

— Намерения не имеют значения?

— Имеют. Им с этим жить дальше. Но они будут жить. Это важнее. Это результат.

— Интересная у тебя логика.

— Логичная логика. Мы здесь, потому что продолжать игру нет смысла.

— Ты так думаешь? Если я уберу тебя от них и отправлю играть дальше, сколько они продержаться? Это не работает как у тебя. Никто не станет страдать ради других. Ради тех, кто ему не дорог. Думаешь теперь, когда известны основные принципы, они справятся? Думаешь ты первый, кто дошёл до правильного ответа? Всё всегда заканчивается одинаково.

— Хорошо, смысл продолжать есть. Интереса нет.

— А вот это правильно. Интереса у меня к игре больше нет. Но это не значит, что вы победили.

— Значит, мы проиграли. Хочешь убить нас лично? Ты вообще кого-нибудь убивала в своих Покоях? Думаю, что нет.

— Убивала. Я же говорила про крайний случай, до которого нельзя доводить. Я убиваю последнего. Того, кто убил своих товарищей. Того, кто смотрел как они убивают друг друга. От смерти таких будет только лучше. Хотя я и не люблю отнимать жизни.

— В Покоях вообще можно умереть не от рук друг друга?

— Не просто. Все оружие — артефактное, имеет свойство дематериализации. Даже ранения здесь, зачастую, результат действий вас самих.

— Значит, я тоже проиграл. В первой игре мы должны были все вместе остаться за линией. Тогда Столб Боли не ударил бы никого. И в том проходе со Стрелами. Нас с Фарконом атаковало, когда мы проходили седьмую часть коридора. И нас ровно семь. Мы могли просто пройти все вместе — защита бы не активировалась. Но стоило тебе поиграться словами и сказать, что одному из нас нужно опустить рычаг, как мы сразу начали перекидывать ответственность. Идти могли все, а рычаг естественно может опустить лишь один. А тот забег. Если бы мы одновременно пересекли финишную черту, мы бы почувствовали хотя бы маленькую боль?

— Нет.

— Я понял всё слишком поздно. И не смог донести этого до всех. Значит, я тоже проиграл.