Только слова (СИ)

Ладно, все негативные мысли следовало оставить на потом. Торин хотел услышать рассказ о моем прошлом. Значит, нужно было придумать, что преподнести ему в качестве правдивой истории. Сколько мне было лет? Или это гнома не волновало? Кем были мои родители? Самое простое, разумеется, — умолчать о них или сказать, что они «умерли, когда я была еще младенцем». Вариант посложнее — придумать нечто более конкретное. Например, я родилась в семье плотника… нет, плотники вообще не вяжутся с историей. Или… тут меня посетила просто гениальная идея.

Мой отец был капитаном стражи небольшого городка в глуши Средиземья, он славился среди жителей своей интуицией, которая впоследствии «перешла» ко мне. С матерью было сложнее… хотя о чем это я. Мать моя была дочерью бургомистра, а когда на город напали, она, выдав себя за мужчину, отправилась защищать земли. Там, в битве, они и встретились с отцом. Я родилась в полнолуние, и отец во сне увидел, что предначертано мне отправиться в долгое путешествие по городам чужим и обладать силой, заточенной в металле проклятом.

Еще до появления Гэндальфа перед домом Бильбо я знала о походе гномов к Одинокой Горе, и звезды нашептали, что моя помощь Торину Оукеншильду и компании необходима. Отправилась я в долгий путь, ну а дальше вы все сами знаете, мистер гном.

Наверное, это звучало неплохо. Вполне довольная собой, я пару раз повторила свою историю, чтобы не сбиться при рассказе. Конечно, я позаимствовала все у «биографий» Барда и Эовин, но не думаю, что они стали бы обижаться на такую ерунду.

Из-за кустов раздались громкие ругательства: тролли начали определяться со способом приготовления гномов. Я вскочила с места под испуганное ржание пони. Что теперь прикажете делать? Броситься с голыми руками на громадин, конечно, было бы храбро и в стиле какого-нибудь кино… Но здравый смысл этого не одобрял. Мне никто не вручил оружия, да даже если бы под рукой и оказался меч или лук, вряд ли это спасло бы положение.

В моих глазах Средиземье перестало походить на мир из милой детской сказочки, и внутри все безжалостно скрутило от страха, что с гномами может что-то случиться. Вдруг из-за моего появления история — вместо того чтобы исправиться по мановению руки — стала лишь опаснее?

Почти решившись выскочить из кустов с боевым кличем, я с остервенением сорвала с себя идиотское платье и принялась осматривать седельные сумки. Запасного меча, лука, секиры или хотя бы ножа не нашлось. На глаза навернулись слезы. Вот простою я так, у пони, а гномов… зажарят…

— Чего хорошего — жарить сейчас, всю ночь провозимся, — послышался голос Гэндальфа, которого тролли должны были благополучно принять за своего.

И мне на плечо опустилась рука мага. Хорошо, что я еще не успела хорошенько разрыдаться, поэтому могла посмотреть Гэндальфу в лицо и не волноваться о покрасневших глазах. Да кого я обманываю… Не о глазах я переживала.

Волшебник удовлетворенно кивнул, когда не отличавшиеся «умом и сообразительностью» громадины окончательно рассорились на почве кулинарии. Прищурившись, поглядел куда-то за деревья:

— Рассвет вас застанет — и камнем всяк станет!

Тогда уже я продралась сквозь кусты, как истинный победитель оцарапав локоть, и оказалась на поляне с грудой шевелившихся и ругавшихся мешков. Один лежал отдельно, и я предположила, что это был Торин, которому тролли уготовили участь быть приготовленным первым. Над мешком нависла громадная каменная статуя — честно, я не помнила, кто это был: Вильям, Том или… Берт, да — от которой у меня мурашки по спине побежали. Не думала, что тролли настолько огромные, жуткие и уродливые создания.

Мешок выплюнул какую-то определенно едкую (и возможно не совсем цензурную) фразу, и я, спохватившись, принялась развязывать толстенные веревки. Повезло, что тролли оказались самоуверенными, что не заморочились с тугими узлами.

— Превосходно, — посмеиваясь, сказал маг, вышедший на поляну вслед за мной. — О, а вот и наш мистер взломщик.

Я отвлеклась от своего занятия, выискивая взглядом Бильбо. Хоббит обнаружился не сразу, несмотря на то, что на зрение я не жаловалась. Скрытный народец, что сказать. Мистер Бэггинс неэстетично сползал по стволу сосны, и когда он наконец опустился на землю, то уперся руками в колени и так простоял с минуту. Я постаралась побыстрее расправиться с веревками и поспешить к хоббиту, но… Торин уже без моей помощи скинул мешок, и мы встретились глазами.

— Сэр, вы… в порядке? — спросила я, вопреки грозившему отняться языку.

Гном кивнул, удостоверился, что все оружие осталось при нем, и отказался от моей протянутой руки. А потом довольно скоро переключился на волшебника:

— Где вы изволили пропадать, мистер Гэндальф, если не секрет?

В голосе скорее было ворчание, чем действительное возмущение. Торин уважал мага, а, значит, и тут априори приписывал ему важные дела. Я, почувствовав себя явно лишней в их диалоге (все равно ничего нового не узнала бы), стала помогать передохнувшему Бильбо вызволять прочих гномов.